Роман "Камни Пермского края"

/ доступные ссылки выделены жирным шрифтом /

__________________________________________________________________

Черновые наброски ознакомительной главы "На горе Крестовой"

 Самолёт был зелёным и небольшим – это, пожалуй, всё хорошее, что Наташа могла сказать о полёте. Ей всегда нравилось летать, приводили в восторг неожиданные воздушные ямы и, словно ласково трясущая за плечо подружка, турбулентность. Но на этот раз всё было не так. Не успели они сесть в самолёт, как Наташа почувствовала себя плохо – душно, неуютно и внутри поселилось какое-то изводящее беспокойство. Ей не сиделось на месте, хотелось куда-то бежать – прочь от друзей и любимого, из этого самолёта, из аэропорта и вообще из города. Но куда? Этот вопрос оставался без ответа и, кажется, ещё больше усугублял происходящее, наслаиваясь на вполне понятное беспокойство от скорой встречи с незнакомым Пермским краем. Хотя нет – хуже всего была подружка её двоюродного брата Толи, с которой они познакомились во время ожидания посадки на рейс.

- А ты ведь ещё девственница?

Как-то совершенно неуместно и между делом поинтересовалась Катя после пары минут общей болтовни, во время которой она успела не менее пяти раз чмокнуть в губы Толю. Этот вопрос, как оказалось впоследствии – очень важный, вызвал тогда неприятное недоумение у Наташи и очень не понравился стоящему рядом её любимому Мише. Он занервничал и отвернулся, а Катя, ткнув пальцем себе в грудь, сказала:

- Её зовут Настя. Можно Настенька. Не звериное имя, верно? Но обязательно постарайся ей понравиться.

На внушительной груди девушки красовалась по-детски нарисованная на футболке русалочка, в больших и глубоких глазах которой таилось что-то неожиданно взрослое. Наташа тогда хотела покрутить пальцем у виска, но потом, в показавшемся через окна «Домодедово» солнце, глаза русалочки словно ожили и уставились прямо на неё. Конечно, всё это было лишь игрой света и фантазии, но впечатление произвело, да и разговор успел убежать в другую сторону. Впрочем, к этой теме он почему-то возвращался с завидным постоянством, что не забавляло или раздражало, а начало даже немного пугать.

- Вот Настенька думает, что…

Серьёзно говорила Катя, обрекая беседу в шутливый тон или кивая:

- О, Настеньке это точно понравится. Ну, и мне тоже.

Похоже, остальных это только забавляло – по выражению Толи, «как будто она живая – прикольно». А вот Наташа старалась держаться от Кати подальше, что почему-то неизменно не удавалось. В самолёте она оказалась на сидении прямо перед ней и всё время оборачивалась, и даже сейчас, когда они медленно двигались на фуникулёре к вершине горы Крестовой, Катя сидела рядом, словно нарочно, плотно прижимаясь к Наташе. Вообще-то, она сразу хотела сесть к краю, но Толя и Миша настояли, чтобы девушки оказались в середине – «ведь так безопаснее». А вот то, что ещё одна их спутница – Света сидела на скамейке сзади совершенно одна, похоже, никого не смущало. Впрочем, учитывая её внушительные габариты и постоянные суетливые движения, пригласить её в их компанию было бы заведомо затруднительно. Хотя во всём остальном, Света была «то, что надо» - весёлая, внимательная, тактичная и умная. Видимо, именно по этой причине, как иногда острил Толя, Света до сих пор ни с кем не встречалась. И, глянув на двоюродного брата, Наташа невольно прислушалась к тому, о чём он сейчас говорил:

- … эта девушка ждала чуда, когда её любимый погиб. И тогда она пошла к самому мудрому и почитаемому в округе старцу, который сказал, что ей надо истинно молиться на самой высокой из здешних вершин гор – там боги смогут её услышать и вернут Санко. Но тогда фуникулёра, конечно, не было, и Марпе ныв Анне пришлось карабкаться на гору через дремучий лес и опасные кручи, которые мы видим внизу. Санко – это по-нашему Александр, а Марпа – Марфа. Похоже, верно? «Ныв» - дочь, поэтому девушку звали Анна Марфовна. Так вот она, изодравшись в клочья, голодная и смертельно уставшая забралась на эту гору, поднялась на самое высокое место и хотела воздеть руки повыше к небу. Но устали до ломоты плечи, было очень больно и, несмотря на все усилия, Анна смогла поднять их только наполовину. Так и стояла она днями и ночами, застыв в искренних молитвах, напоминая снизу крест. Никто не знает – вернули ли боги её возлюбленного и что произошло потом с ней самой, но в народе с тех давних пор эту гору прозвали Крестовой. Позднее на месте, где обращалась к богам девушка, поставили большой красивый крест, который таинственным образом однажды исчез. Может быть, боги забрали его, как и Анну. А тот крест, что вы сейчас увидите – просто новодел, который, тем не менее, пользуется большой популярностью среди туристов.

- Ты, милый, прямо, как по писаному говоришь. Такой умный – аж жуть!

Хихикнула Катя, нежно прижавшись к Толе, на что тот рассеянно улыбнулся и, задрав голову, всматривался в кажущейся уже видимым конец пути. Его же различала и Наташа, вместе с крестом на возвышении левее. Правда, после сказанного двоюродным братом, она ожидала всё же чего-то гораздо более величественного и необычного. Тем не менее, как верно негромко отметил Миша, мягко сжимавший и ласкающий её пальцы, «он здесь уместен к названию горы – иначе было бы что-то не то». Хотя разве не он сам говорил ещё в самолёте, что никто в Пермском крае, оказывается, не говорит такое привычное слово «горы», а их называют просто «камни»?

- Боишься смотреть вниз?

Катин голос раздался совсем рядом и Наташа невольно отпрянула, мотнув головой:

- Нет, конечно. С чего ты взяла?

- А мне вот приятнее вглядываться в даль, но только не на самое небо – так кружится голова. Но вниз на самом деле немного не то – наверное, чувствуется небезопасная высота.

Здесь девушка вынуждена была согласиться, глядя на неторопливо проплывающие под её болтающимися ногами с голыми смешно растопыренными пальцами валуны, глиняные скаты и невольно представляя, что может случиться, если она вдруг соскользнёт вниз. Ведь хлипкий общий зажим на живот, кажется, служил больше для успокоения, чем реально мог чем-то помочь в экстренной ситуации. И как это люди пользуются таким транспортом зимой, закутанные в тёплые неудобные вещи, да ещё и на лыжах?

- А он длинный, да? Прямо дорога в небо.

Сказал Миша, Наташа кивнула и снова почувствовала вспышку острой боли в голове слева, которую в первый раз ощутила, когда колёса самолёта только оторвались от полосы московского аэропорта. Она беспокойно вытащила зеркальце и убедилась, что оба глаза выглядят хорошо – не как во время полёта, когда один из них превратился в мутное красноватое месиво. Такого раньше не бывало, и девушка склонна была списать это на какое-то неудачное стечение обстоятельств. Впрочем, её любимая бабушка, которая уже три года покоилась в могиле, вряд ли бы с ней согласилась, привычно прокряхтев:

- Это знак, и не надо отмахиваться. Не будь такой глупенькой и наивной! Значит, ты чего-то не видишь или надо обязательно обратить внимание на то, что упускаешь. Просто так ничего не бывает. Не выбрасывай это из головы, а думай и действуй!

Голос Тамары Степановны так явственно прозвучал в голове Наташи, что она невольно оглянулась, чтобы убедиться – рядом, кроме спутников, больше на самом деле никого нет. Именно так и было – только русалочка, которая снова, кажется, пристально вглядывалась с мятой футболки Кати именно в её глаза. Или она в её?

- Ну, и посмотри, Настенька, если так нравлюсь.

Прошептала Наташа, а потом всё её внимание захватил деревянный помост с маячившей на нём высокой фигурой в плотном тёмном плаще, кажущемся совершенно неуместным в такую жару. При ближайшем рассмотрении это оказался довольно приятный молодой человек, деловито задержавший их сиденье, помогший поднять вверх запор и терпеливо убедившийся, что все благополучно вылезли. Просто удивительно – каким простым и быстрым всё может быть в некоторых местах, кажущихся явно небезопасными и словно подразумевающими что-то более длительное! Собственно, с ними никакой задержки и не было, а вот Света умудрилась прервать плавное движение фуникулёра на несколько минут, с большим трудом и взвизгивая от страха, когда слезала с лавочки. Впрочем, кажется, молодому человеку показалось не слишком обременительным ей помогать и, двигаясь потом к небольшим домикам по скрипящим деревянным настилам, Наташа несколько раз явственно чувствовала спиной его пристальные взгляды. Может, Свете надо было познакомиться с ним поближе и что-то, наконец-то, завязалось бы?

- Как думаете – может, стоило здесь разместиться?

Задумчиво протянул Толя, останавливаясь возле одного из симпатичных двухэтажных домиков, а выскочившая откуда-то сбоку бойкая женщина средних лет, одетая во всё белое и напоминающая чем-то привидение, быстро закивала и затараторила:

- Конечно, конечно. Знаете сколько у нас заказов? Практически всё всегда занято. Тут вот зона барбекю при каждом доме, а там банные чаны. Сейчас обустраиваем дорожки. И вы только посмотрите – какой потрясающий вид отсюда. Глаз не оторвать!

Наташа, чуть привстав на цыпочки, посмотрела с горы на торчащие мрачноватые столбы фуникулёра, полыхающий далеко внизу газовый факел и сравнила с разнотонным зелёным морем листвы, уходящим за горизонт. Последнее действительно превалировало.

- Хотите прямо сейчас посмотреть? Можно сразу заселяться…

Продолжала говорить женщина, но Катя отрицательно покачала головой:

- Может, в следующий раз. Мы уже остановились в «Урале». Не том, что в Перми, а рядом – в вашей Губахе.

Наташа невольно отметила, что она говорит «рь» в слове «Пермь» - как было принято на здешний манер, о чём не только успела неоднократно услышать, но и увидеть на многочисленных красных наклейках с неизменным изображением медведя в жертвенной позе. А ей самой гораздо более интересным и достойным внимания показалось слово «Губаха» - словно подчёркивание значительности губы или, как сразу пошутил Миша, когда услышал это название в первый раз, обсуждая планы предстоящих маршрутов по Пермскому краю и понимая, что это может оказаться чересчур дорого:

- Давайте закатаем наши губахи!

Сейчас же они, оглядевшись, увлечённо поднялись сначала по деревянным настилам, а потом и большим валунам на самую вершину, которую венчал простенький крест. Света стала увлечённо фотографироваться, Наташа – с некоторой неохотой, а Катя вообще проигнорировала селфи, указав вниз и громко воскликнув:

- Вы только посмотрите – сколько там черники!

- Только ни это. Ну, зачем было говорить о чернике?

Тут же отреагировал Толя, с надеждой посмотревший на Наташу и Свету – вдруг они не услышали. Но было поздно. Обе шустро спустились и принялись увлечённо собирать вкусные ягоды, по большей части, отправляя их сразу в рот. А Катя, явившаяся инициатором происходящего, предпочла медленно спуститься с мужчинами и занять места в импровизированном зрительном зале прямо у подножия креста. Впрочем, именно на этих раскладных стульчиках они все вскоре снова встретились, когда Миша с большим трудом привёл девушек назад к началу представления. Оказалось, что на этой неделе здесь проходит целая серия спектаклей и даже балет под открытым небом, которые, по словам Кати, было прямо-таки необходимо увидеть, если они оказались в Пермском крае.

- А сколько всё это продлится? Ведь недолго?

Растерянно поинтересовалась Наташа, которая не была особой любительницей подобных развлечений, но прекрасно понимала, что, раз этот вечер у них свободен, то никто отсюда не уйдёт. Тем более, что вскоре выбежавшая на центр поляны колоритная женщина в красочном национальном наряде начала говорить что-то о постановке, просмотр которой позволит глубже понять пермяцкие корни, что могло оказаться действительно интересным. Правда, вывешенный через провод фуникулёра толстый канат, напоминающий удавку и оказавшаяся рядом с ним заплаканная девушка, которая узнала о гибели любимого, показались Наташе заведомо не очень обнадёживающим предзнаменованием, и, в целом, она оказалась права. Постановка, может, и была наполнена глубоким историческим и символическим смыслом, но вдумываться в него вечером после перелёта и длительного путешествия сюда на машине, никак не хотелось. Поэтому, окончательно запутавшись в вяло текущем сюжете и оглушённая бесконечными выкриками с разными интонациями непонятного слова «кын», Наташа вскоре совершенно отстранилась от происходящего. Впрочем, наклонившийся к девушке Толя, шёпотом обнадёжил её:

- После этого будет кукольное представление. Думаю, тебе больше понравится. А «кын» - это село в Пермском крае, с которым много чего связано.

- А почему, кроме этого названия, в постановке нет ни одного другого слова?

Поинтересовалась Наташа, но все остальные, казалось, полностью растворились в спектакле, не замечая ничего вокруг, поэтому девушка, чуть нахмурившись, стала смотреть за сцену, где монтировалась какая-то большая замысловатая конструкция, напоминающая осмотренные ими ещё в обед декорации для съёмок фильма «Сердце Пармы». Наташа о нём что-то слышала и даже частично видела рекламный ролик, но до просмотра самой картины так и не добралась. Однако, ей было очень интересно увидеть на живописном склоне подобие старинной деревянной крепости. Впрочем, стоило пройти ворота и оказаться внутри, как открывалось, что сзади ничего нет, кроме множества подпорок. Хотя это не особенно разочаровывало, также, как и часовенька, которую сделали специально для фильма, стилизованный под камень низ которой начал рассыпаться, обнажая доски и сетку-рабицу с размазанным по ней цементом. Ведь, как правильно отметил Миша, «без этого берег смотрелся бы не так уж живописно, да и фильм, наверное, вышел хорошим».

Именно там Катя впервые приобняла Наташу, и негромко сказала:

- А ты мне нравишься. У моего любимого есть хорошая сестра.

И, наверное, в первый раз она не обратилась к Настеньке за подтверждением или не добавила что-то ещё, связанное с русалочкой. Впрочем, подошедший к ним в этот момент Толя, без лишних предисловий, перевёл разговор в несколько другое русло:

- Какие зелёные просторы! Смотрю и думаю, что местные легенды вполне могут оказаться не так уж далеки от истины. Например, об одной девушке, которая увидела, как отплывший корабль с любимым затонул и попросила богов превратить волны в зелёное море леса. И он спасся. Женился ли он на ней потом – не знаю, но никто больше не просил богов вернуть море назад, поэтому здесь остался только бескрайний лес.

- А мне вот больше нравится миф о том, как здесь когда-то была пустыня, по которой долго шёл домой из дальних странствий без пищи и воды юноша. Его возлюбленная, дожидавшаяся дома, очень переживала и попросила богов показать ей – где её молодой человек и что с ним. Когда она увидела, как любимый умирает – горячо взмолилась, чтобы жаркая пустыня превратилась в прохладный лес со зверьём разным на пропитание и стужёнными ключами. Сжалились боги и сделали, как она просит. Юноша выжил и всё-таки пришёл к любимой. Боги хотели вернуть пустыню назад, но теперь уже другие девушки, также ожидавшие суженных, взмолились не делать этого. С тех пор в Пермском крае так много лесов и разной живности, но нет ни пустыни, ни моря.

Отозвался тогда Миша, который оказался прямо перед ней и сейчас со словами:

- Задумалась? Идём – чуть разомнёмся и скоро будет кукольный спектакль.

- А можно мне с ней отойти немного посекретничать?

Вмешалась Катя и, несмотря на отчаянно замотавшую головой и делающую круглые глаза Наташу, Миша, помедлив, кивнул. А Наташа как-то вдруг очень быстро оказалась в стороне от сцены и сидящих там людей, чувствуя крепкую хватку на своём запястье и ощущая горячее прерывистое дыхание Кати на плече. Последнее немного успокаивало – именно так сильно неизменно дышал любимый. Как раз поэтому спать с ним рядом, повернувшись лицом, было совершенно невозможно – Наташу буквально сдувало. Впрочем, и спиной с её длинными волосами было ненамного лучше. Поэтому ей приходилось исхитряться, спускаясь ниже или выше, чтобы чувствовать себя комфортно. Но никаких претензий и ссор тут не было. С Мишей они на эту тему только неизменно шутили о том, что у него слишком большие ноздри, чтобы дышать «как все».

- Давай поменяемся футболками.

Тихо сказала Катя, и Наташа, ожидавшая разговора о двоюродном брате или чего-то подобного, некоторое время непонимающе на неё смотрела, а та продолжала:

- Посмотри, какая красивая у меня Настенька. Я тебе вообще могу её подарить.

Наташа некоторое время неприязненно разглядывала мятую, в каких-то тёмных мазках и потную футболку Кати, потом представила, как переодевается здесь при всех, напяливает её на себя, содрогнулась от отвращения, и отрицательно покачала головой:

- Нет, не хочу. Мне нравится моя майка.

- Да, она ничего. Но моя лучше. Попробуй!

- Я же сказала, что нет. Отстань, пожалуйста.

В Наташином голосе прозвучали неприязненные нотки, но Катя это проигнорировала, показав длинным тонким пальцем куда-то в деревья, за которыми начиналась пропасть, и вдохновенно, кажется, подражая голосу Толи, произнесла:

- В старину говорили, что менять свой наряд – значит менять себя внутренне. Ну, или приводить внешнее в соответствие со своими ощущениями. Не слышала? А ещё важно – что на нём изображено. Помнишь, Толя говорил о здешнем зверином стиле и даже хотел потом обязательно купить футболку с мишкой в жертвенной позе? А у меня есть русалочка.

- Зачем ты мне всё это говоришь? Я не стану делать то, чего не хочу…

Наташа хотела вырвать свою руку из пальцев спутницы и вернуться к другим, но тут снова почувствовала приступ сильной головной боли, отдавшийся в левый глаз и, кажется, звучащий долгим эхом где-то внутри сознания. Девушка вдруг ощутила усталость и неожиданно для себя решила, что, в общем-то, на самом деле всё равно – быть в своей футболке или примерить Катину. Разве она не менялась одеждой со Светой ещё в детстве? Да, и много раз. И что такого неправильного ей показалось в этом сейчас? Кроме того, Наташа явственно ощутила, что она вдруг начинает куда-то уплывать от реальности и единственное, за что здесь можно зацепиться и остаться – русалочка. Почему именно она? Размышлять об этом не было необходимости и времени. Главное – девушка просто точно знала, что так оно и есть. И, словно в подтверждение того, что это на самом деле так, Наташе показалось, что Настенька пошевелилась, красиво выгнулась, игриво повела хвостом, а потом вдруг спрыгнула с футболки и оказалась где-то внизу.

- Вернись! Куда ты?

Закричала Наташа, но тут же поняла, что просто шепчет, старательно осматривая невысокую пожухлую траву и удивляясь – как в ней могла незаметно скрыться такая большая русалочка. Потом она поняла, что одна никак не справится и нужно попросить о помощи ту, которая также заинтересована в поисках Настеньки и всё правильно понимает.

- Катя! Ты где?

Голос девушки странно вибрировал и отдавался болезненной пульсацией в левом глазу, который, кажется, начал слепнуть и слезиться. Но это сейчас казалось сущим пустяком по сравнению с поисками Настеньки и куда-то вдруг запропастившейся Кати. В этот момент девушка ужасно жалела и переживала, что с самого начала как-то предвзято и нехорошо отнеслась к возлюбленной двоюродного брата. Ведь, получается, что именно от неё сейчас так много зависит. А, возможно, и в перспективе.

- Помоги мне! Прости! Иди скорее сюда!

Продолжала отчаянно взывать Наташа, и тут краем глаза увидела какое-то движение возле деревьев, на которые немногим ранее указывала Катя:

- Ты там? Выходи! Ты мне очень нужна!

Сначала ничего не происходило, и девушка уже подумала, что ошиблась, а потом различила сквозь колышущуюся листву глаза Настеньки. Да, их сложно было перепутать с какими-то другими. Потом они несколько раз моргнули и пропали, приведя Наташу в отчаяние, но затем справа появилось нечто вроде тёмного движущегося кома, который начал плавно вытягиваться вверх, постепенно переходя в женский образ.

- Катя! Иди сюда скорее! Почему ты голая?!

Кажется, девушка осознавала, что эти слова просто несутся у неё в голове, словно были чуть больше обычной мысли, но сил, чтобы произнести их вслух уже не оставалось. Тем не менее, кажется, она была услышана – гостья неторопливо двинулась к ней, но с каждым движением становилось очевидным, что это совсем незнакомый человек. И, чем ближе была женщина, тем явственнее Наташа слышала голос Толи в голове:

- Кто ещё может выйти из чащи, кроме прекрасной девушки или грозного зверя? Часто человек решает для себя сам. Точнее, он может и не знать об альтернативе, но точно не хочет зверя. Тогда остаётся только девушка. И чему же тут удивляться? А вот уже кем она станет – ласковой и нежной спутницей или чем-то похуже грозного зверя, зависит целиком от человека. Правда, древние верили в то, что чудища, бродящие по лесу, присматриваются к заплутавшему путнику и сами решают, исходя из симпатии и степени сытости – в каком образе лучше предстать. Но, как бы там ни было, надо помнить, что такая девушка в любой момент может снова перевоплотиться в грозного зверя. Ведь никогда нельзя быть уверенным – откуда именно она появилась и кем является, даже, если её удалось повстречать в таком привычном и далёком от природы городе.

Всё это он говорил тогда – рядом с декорациями «Сердца Пармы». Или сейчас тоже повторил? Наташа попыталась сосредоточиться, и тут рядом откуда-то вдруг оказалась Катя, которая мягко, но настойчиво стягивала с девушки футболку. Впрочем, это было совсем не важно. Главное, что она снова была не одна, всеми брошенная и с зловещей гостьей, а девушка двоюродного брата теперь рядом и её ни в коем случае нельзя отпускать. И, если Катю интересует что-то, связанное с ней, то пусть она это делает, но подольше.

- Вот так. Теперь ты с Настенькой. Совсем близко.

Раздался голос Кати и Наташа, взволнованно оглядевшись, увидела, что они снова остались с ней вдвоём. Боль в голове начала стремительно затухать, а потом совсем растаяла и о странных событиях теперь напоминало только продолжающее гулко биться сердце. Впрочем, что это вообще такое было? Всё ведь рядом – ряды стульев, пик горы Крестовой, другие люди. И как ей могло прийти в голову, что она вдруг осталась совершенно одна? А была ли вообще та женщина, которая вышла из зарослей?

- Как тебе идёт! Уверена, Миша будет в восторге!

Катя взяла Наташу за руку и настойчиво повлекла к рядам раскладных стульев, где уже снова начал собираться народ. Теперь девушке не хотелось вырываться. Совсем наоборот – возникло желание поддаться всему происходящему, стать его частью, полностью влиться в реальность и раствориться в ней. Наташе казалось, что именно это способно исключить ситуации наподобие той, в которой она побывала только что.

- Ого! Вы решили махнуться футболками?

Приветствовал их Толя, а потом, присвистнув, добавил:

- А тебе идёт. Мне даже кажется, что она у тебя стала даже какой-то другой.

Он ткнул пальцем в красующуюся теперь на груди Наташи русалочку и та, невольно опустив глаза, склонна была согласиться. Только к этому теперь снова примешивались нотки замешательства и страха – Настенька стала чем-то напоминать ту женщину, что вышла голой из зарослей. Или русалочка на самом деле куда-то уходила, где изменилась и вернулась на место уже другой? В какой-то момент Наташа решила, что, если будет продолжать развивать эту тему, она снова доведёт себя до странных состояний, оказаться в которых совсем не хотелось. И тут очень вовремя снова раздался голос Толи, теперь перешедший на шёпот, в котором чувствовались искренние признательные нотки:

- Очень рад, что вы поладили с Катей. А то мне сначала показалось, что вы не находите общего языка. Ведь у нас всё на самом деле серьёзно. Честно.

- Да, конечно. Всё в порядке. Она… хорошая.

Ответила Наташа, решив, что правильнее будет сказать именно то, что от неё хотят услышать. Тем более, что и Катя, словно подыгрывая, приобняла её и рассмеялась:

- Ну, что, подружка? Глянем куколок? Неужели они такой театр нагородили?

Только тут Наташа обратила внимание, что странная постройка, которую она видела во время «кына», разрослась в размерах раза в два, и теперь представляла собой нечто вроде горы, сложенной из скреплённых между собой веток. В центре конструкции находились большие арчатые ворота, в проёмах которых что-то поблёскивало и как будто включались разноцветные прожектора. Но это не интриговало и не заставляло пытаться разобраться, а, скорее, заставляло желать, чтобы эти створки никогда не открылись.

- И где же куклы? Или мы что-то не так поняли?

Подал голос Миша, на что Света рассудительно ответила:

- Всё будет. Я сейчас разговаривала с представителями организаторов – видите там, у чёрного прямоугольного строения на стульчике в шляпе сидит. У них всё по плану.

Однако, вышло иначе – на сцену без всяких прелюдий высыпала целая гурьба артистов в зловещих масках, закрывающих лица и тут же началось действо. И, если Наташа в первом представлении недоумевала по поводу наличия только одного слова «кын», то теперь всё было совершенно безмолвно. Но при этом – ещё более зловеще. Насколько она могла понять, перед ними разыгрывалась смерть нескольких разных людей, и делалось это на самом деле мастерски. Утопленница с камнем на шее запутавшаяся в рыболовных сетях, её подруга с заплывшей в рот большой рыбой и пара угоревших, которые хотели вступить в брак. А потом некие демоны начали их приводить в чувство и заставлять жить в загробном Мире. Наташа смогла дотерпеть до момента, когда у молодожёнов родился мёртвый ребёнок в виде нелепой деревянной фигурки и поняла, что с неё хватит. В принципе, она иногда любила почитать Стивена Кинга или посмотреть фильм ужасов, но делать это сейчас – когда так хотелось чего-то простого, весёлого и беззаботного, было совсем неуместно.

- Пойду немного прогуляюсь.

Шепнула она Мише и убедившись, что остальные с удовольствием смотрят действо, осторожно встала и побрела по длинному деревянному настилу в сторону фуникулёра и сдающихся в аренду домиков. Доски приятно пружинили под ногами, сбивая ритм походки и придавая ей непривычную лёгкость. Оглядываясь, Наташа убедилась, что все поглощены спектаклем и ей вдруг понравилось, что она может побыть в стороне и, в тоже время, совсем рядом с людьми. В какой-то момент она поравнялась с сидящей на стуле дамой, о которой говорила Света, и посчитала нужным что-то спросить. Но не успела открыть рот, как та сама подскочила, спешно вытянула руку, и протяжно крикнула:

- Смотрите – заяц! Да какой здоровенный!

Девушка ойкнула и непроизвольно отшатнулась в сторону, увидев, что, в самом деле, рядом проскочил здоровенный заяц. Правда, Наташа сразу поймала себя на том, что если бы ей не сказали – кто это, вовсе не факт, что она поняла бы всё правильно. Ведь зайца она видела впервые в жизни. Помнится однажды в лесу, когда она ходила с родителями за грибами, они показали ей вдали зайца, но она тогда так и не смогла его рассмотреть. Но почему-то постеснялась в этом признаться и заверила родителей, что всё отлично видела. Их это вдруг очень обрадовало, а Наташа потом себя ещё долго чувствовала неуютно из-за своей бессмысленной лжи. Тем более, что эта тема частенько всплывала, например, во время просмотра телевизора, когда там мелькал заяц и мама непременно говорила:

- Ой, а помнишь, как мы практически такого же в лесу видели?

Впрочем, сейчас, кажется, Наташа тоже мало каких деталей различила, а скорее общий смутный образ, отчего ей снова стало обидно. В самом деле – зверушка буквально выбежала ей под ноги, а результат практически такой же! Впрочем, о зайце Наташе думать долго не пришлось – снова начала накатывать головная боль и она быстрее пошла вперёд. Когда девушка двигалась, казалось, что боль не способна быть совсем сильной. Может, так оно и было, только в какой-то момент перед глазами Наташи всё поплыло и она вдруг увидела, что находится прямо рядом с чанами для парения, висящими на цепях, крепящихся к перекрестью толстых брёвен. Со стороны дорожек здесь имелись плотные занавески – видимо, чтобы ничего не мешало людям наслаждаться таким видом отдыха, чем она теперь и воспользовалась, скрывшись ото всех. Здесь, когда за ней мог подглядывать только бесконечный лес, Наташа без стеснения согнулась пополам, сильно обхватила голову растопыренными пальцами и начала её яростно массировать.

- Надо просто немного потерпеть. Скоро всё пройдёт.

Прошептала она дрожащим голосом, а потом почувствовала, как земля содрогается под ногами и она падает вниз, болезненно ударившись о камни. Но и они, кажется, ожили – дрожали, грозно стучали и вскоре начали обваливаться вниз, туда, где стала открываться зияющая растущая расщелина. Наташа подумала, что вполне могло начаться землетрясение, хотя не слышала, чтобы подобное происходило в Пермском крае, но что-то внутри подсказывало ей, что это никак не связано. А в какой-то момент всё вдруг прекратилось и девушка увидела прямо перед своим лицом красивый, вспыхивающий разноцветными огнями камень, высящийся на небольшой горке. Ей показалось, что его вытолкнуло из недр горы во время окончания землетрясения и Наташа увидела в нём своеобразную награду за всё, что ей здесь пришлось вынести. Впрочем, девушке показалось, что из носа капает кровь, которая, возможно, таким образом попала и раскрасила совершенно ничем не примечательный булыжник.

- Что-то совсем не заладился день. Значит, дальше точно всё будет хорошо.

Неуверенно пробормотала Наташа, вспоминая, как о чём-то таком неизменно говорил её папа, когда события складывались неблагоприятным образом. И, как ни странно, именно так и происходило – видимо, чтобы уравновесить события дня, который очень редко бывает исключительно только плохим или хорошим. А потом девушка почувствовала, как что-то зашевелилось под грудью и, вскрикнув, стремительно приподнялась. Посмотрев вниз, она увидела то, о чём тем же вечером размышляла в гостеприимном номере гостиницы «Урал», убеждая себя, что у неё просто была галлюцинация. Правда, очень реалистичная и уж слишком походящая на правду даже по ощущениям. Оказалось, что это ни гора снова под ней двигалась, а руки русалочки с футболки вытянулись вперёд и направлялись к чудесному камню, увлекая девушку за собой с необычной силой. И, вроде бы, они уже были даже не на футболке, а росли из неё самой, являя этакое четырёхрукое чудище. И Наташе захотелось, чтобы Настенька побыстрее овладела желанным, чтобы всё это сразу прекратилось, но тут рядом появилась Катя. На этот раз такое стечение обстоятельств девушку вовсе не порадовало, тем более, что та явно не пришла ей на помощь. Напротив – Катя ухватила руки Наташи, не давая им тянуться к камню, и некоторое время они обе наблюдали, как миниатюрные пальчики русалочки, наконец, добрались до него, жадно схватили и, приподняв, застыли, позволяя закатному солнцу красиво играть на многочисленных ярких прослойках и вкраплениях в камень.

- Это то, что надо. Ты молодец!

Восхищённо воскликнула Катя, забирая камень из доверчиво разошедшихся в стороны пальчиков Настеньки. Она некоторое время завороженно со странным выражением вожделения на осунувшемся лице в него всматривалась, а потом быстро куда-то убрала и схватила Наташу за плечи со словами:

- Ну всё, всё. Теперь порядок. Сейчас будет лучше.

И в самом деле – боль начала отступать, мешанина мыслей в голове рассеиваться и в какой-то момент девушка почувствовала, что снова практически всё в порядке. Тогда она неуверенно отстранилась от Кати и, убедившись, что руки Настеньки больше не торчат из её груди, а, как и прежде, просто нарисованы на футболке, хрипло спросила:

- Что это было?

- Ты почувствовала себя плохо. Я увидела, что ты как-то странно идёшь и пошла за тобой убедиться, что всё в порядке. А ты тут лежишь… Вот только в себя и пришла.

- Камень… Где он?

- Ты о чём? Вон их сколько лежит – выбирай любой.

Улыбнулась Катя, но Наташа ей не поверила. Однако, не чувствуя себя здесь вдвоём в безопасности – уж слишком близко была пропасть вниз, не решилась настаивать:

- Да, ты права. Идём к нашим.

- Ты точно пришла в себя? Хочешь, у меня есть таблетки.

- Нет, не надо. Всё нормально.

И это оказалось правдой – больше этим вечером ничего зловеще не тревожило покой Наташи. Только смутное беспокойство, связанное с произошедшим на Крестовой горе, словно облачко, наплывало, а потом растворялось в собственных уверениях о том, что всё это вполне могло лишь показаться. Не потеряла ли она действительно на некоторое время сознание? Быть может, и на самом деле ничего не было, как горячо и неоднократно заверяла её Катя, даже охотно и снисходительно позволившая себя осмотреть, чтобы убедиться – никакого камня она на самом деле не брала. С другой стороны, и времени прошло довольно, чтобы, при необходимости, спрятать ни то, что камешек, а вообще – что угодно…

Последней зарисовкой этого длинного и странного дня оказалось то, когда они стояли у стойки администратора, ожидая свои паспорта и Наташа разглядывала большой стенд с фотографиями на стене. С них ей улыбались известные актёры, которые в разное время бывали в «Урале» и это словно ещё раз подтверждало, что всё в порядке и ничего, кроме иллюзий, здесь нет и быть не может. И только во сне, куда девушка провалилась, едва коснулась подушки и даже не успев толком пожелать Мише спокойной ночи, зловеще смеялась русалочка, тянула к ней свои сильные скрюченные пальцы, а на груди Настеньки переливался тот самый камень. А ещё рядом появилась Катя, которая превратилась в одного из тех страшных демонов с масками, которых девушка видела в спектакле, но с забавными большими «Пермяцкими солёными ушами», настойчиво говорящая и повторяющая эхом:

- Это первый, это первый…

Но никаких подробностей своего сна утром Наташа не вспомнит. Пока.

Глава I из XV

Гольцов Кирилл

Москва и область, Пермский край

июль 2023

Copyright © Свидетельство о публикации в электронном СМИ № 223072401537