Роман "Смутные воспоминания"

/ доступные ссылки выделены жирным шрифтом /

Ознакомительная глава "Девушка с длинными волосами"

Поскальзываясь на стёртых ступеньках, я поднимался на выход из метро, стараясь унять накатывающие волны раздражения из-за излишне медлительных людей вокруг. Несколько раз мне удавалось увидеть просвет в толпе и ринуться туда, чтобы побыстрее оказаться на улице, но всякий раз, ряды смыкались, и я вынужден был снова переходить на отвратительно-медленный шаг. Нет, я никуда особенно не спешил, даже наоборот - был традиционно раньше, но не видел никаких причин проводить это время именно в таком окружении. Оно способно нестерпимо давить, словно засасывать в себя и, что самое неприятное, казалось, даже мысли в голове начинают переваливаться всё медленнее, неохотнее и, в конце концов, вполне могут замереть на месте в невероятном оцепенении. Удастся ли потом "запустить" и сдвинуть их снова? Не известно, и я никак не хотел это выяснять.

В какой-то момент обнаружив перед глазами большую кричаще-розовую наклейку на рюкзаке долговязой блондинки, своеобразно изображающую женскую грудь или красные шары с задранными вверх носами и надписью: "Не спеши - на нас взгляд свой задержи", я шагнул в сторону и  столкнулся с неопрятной пожилой женщиной, сильно вздрогнувшей и, чуть мотнув головой, сразу же начавшей бубнить ссохшимися губами что-то неразборчивое, но явно не лестное по содержанию. А потом мой взгляд "зацепился" за то, что заставило меня прекратить попытки прорваться сквозь толпу, чтобы внимательно разглядеть то, чего мне пока, как это сразу же не показалось странным, не приходилось видеть в общественном транспорте.

- А где же ты наблюдал такое ещё?

Раздался издевательский голос, который, кажется, прозвучал в моей голове, и я уже хотел ему уверенно и с триумфом ответить:

- Вспомни хотя бы Машу-растеряшу, которая не хотела мочить голову в ванной, но клала себе на волосы столько пены!

Однако, оказалось, что это разговаривают рядом со мной о чём-то своём два молодых человека, один из которых ответил:

- У Олега дома. Помнишь, за компьютером.

Я тряхнул головой и невольно улыбнулся - да, толпа способна влиять на сознание иногда каким-то странным образом, делая тебя неузнаваемым даже для самого себя. Может быть, тут вина "коллективного разума" или чего-то подобного? В любом случае, и по этой причине, от всего такого хотелось держаться подальше. А моя улыбка была связана с невольным воспоминанием о Маше, с которой мы познакомились на первом курсе института и, на протяжении почти года наших отношений, она неизменно что-то теряла. Собственно, с "посеянности" каким-то образом отлетевших от её красивого пальто пары огромных пуговиц, которые я случайно взялся помочь отыскать, наше знакомство и началось. Стоило продолжать развивать эту тему? Наверное, нет - ведь дальше шло моё "разбитое сердце" и образы зачем-то прыгнувшей с крыши дома девушки, у которой не было для этого ни одной видимой причины. Ну, по крайней мере, именно так мне казалось. А разве желание узнать, как это - просто лететь и ждать чуда, не весомая причина? В какой-то момент человеку, наверное, вполне может показаться именно так, особенно, когда всё вокруг кажется маленьким, игрушечным, совсем ненастоящим, и только себя ты ощущаешь вполне реальной, и то, возможно, лишь в какой-то мере. Небольшой. Разве играя с таким можно хотя бы пораниться? Пожалуй, опасные мысли, приводящие неизменно только к беде, поэтому - прочь всё такое из головы, пусть находится и дальше, "пылясь" на положенном ему месте, а мне надо всего лишь выбраться из метро и снова оказаться на просторе и свежем воздухе.

Мой взгляд продолжал внимательно рассматривать, даже ощупывать, спину девушки, которая теперь оказалась прямо передо мной. У неё тоже был рюкзачок, но совсем крохотный, без всяких наклеек или даже "висюлек", больше походящий на вариацию маленькой дамской сумочки, но висевшей на лямках. В нём не было абсолютно ничего примечательного, а вот в волосах - да. Какую их длину в распущенном виде я наблюдал в метро? Ну, максимум по лопатки - и то это были единичные случаи. А обычно они, разумеется, стянуты в хвостик. Теперь же передо мной были очень длинные волосы, опускающиеся чуть ли не до колен девушки, которые не были ничем прихвачены и, пожалуй, единственное, что удерживало их возле спины, был этот самый рюкзачок. И, хотя они почему-то производили впечатление чего-то тяжёлого - возможно, из-за специфической черноты, почему-то ассоциирующейся у меня с севастопольскими девчонками, я не думал, что волосы могли быть весомыми настолько, чтобы оставаться в уместном для общественного транспорта положении.

- Помогите, мои дорогие! По возможности!

Раздался откуда-то сверху неприятный голос попрошайки, и я, быстро посмотрев на наручные часы, подумал о том, что, идя за спиной этой незнакомки, пожалуй, почувствовал себя в толпе лучше и комфортнее. Поэтому вполне могу никуда не рваться, а проделать оставшуюся небольшую часть пути, просто следуя за ней. Хотя, наверное, это было не совсем правдой. Дело в том, что на улице дул довольно сильный ветер - во всяком случае, когда я заходил в метро, нескольким прохожим он задирал капюшоны курток. Наверное, вряд ли что-то особенно изменилось за полчаса, проведённых мной под землёй, пускай это была и огромная Москва, где в одной части города может идти ливень, а в другой, в то же самое время, быть ясно и ярко светить солнце. Но сейчас мне почему-то казалось, что, выйдя из метро, я обязательно увижу по-прежнему затянутое облаками низкое небо и почувствую порывы холодного ветра, который непременно должен дуть мне в спину. Почему так? Наверное, потому, что мне хотелось некоторое время следовать за девушкой и наверху, чтобы увидеть - как он всё-таки растреплет её длинные волосы. Мысли о том, как именно это будет - завораживали, но гораздо больше пугали. Почему? Пожалуй, где-то в глубине себя я знал, но не хотел в этом признаваться. Пока.

Рядом раздался неприятный дребезжащий звук музыки, доносящийся из чьих-то наушников, который почему-то напомнил мне мчащиеся по шоссе машины и Машу-растеряшу, которая побежала от меня, не разбирая дороги. Автомобили, словно рой раздражённых ос сновали туда-сюда, возможно, с единственной целью - не дать человеку добраться в то место, где они станут бессильны его достать. Во всяком случае, не привлекая к этому излишнего внимания. Иначе ведь кто-то может догадаться, что всё вовсе не так просто, как кажется. Точнее, люди обратят внимание. А кому это нужно? Пожалуй, ни тем, ни другим.

Как бы там ни было, она не добежала и до середины дороги, где шла сплошная белая полоса. Безопасная? Возможно. Скорее, ей можно было отгородиться от одного роя, но оказаться в смертельной опасности перед другим - следующем в противоположном направлении. Я представил, как на Машином лице отразилось усилие, когда она с трудом отрывала эту белую полосу от дороги и поднимала над собой. Только теперь это больше напоминало канат, по которому мы столько раз поднимались до самого потолка гулкого школьного спортзала. Не там ли одна девочка сказала мне, что только здесь начинает понимать - как это быть женщиной? Да, пожалуй, что так. А когда я поинтересовался подробностями - не потому, что мне это было по-настоящему интересно, а чтобы просто не обидеть, она ответила, что оказалась на верху блаженства, когда достигла почти середины каната, и такое случалось с ней не раз.

- Сожми ноги и ползи дальше – теперь это мой девиз!

Вот, как она тогда выразилась и закончила разговор, словно это всё объясняло, да ещё и начала неудержимо смеяться. Надо мной? Может быть. Но, наверное, всё-таки в её лице читался восторг и гордость от того, что она с кем-то поделилась своим «невероятным», даже «совсем взрослым» открытием. А, наверное, больше всего с тем, что это оказался мальчик, а не девочка. Впрочем, разве им имеет смысл о таком говорить? Нет, наверное, это естественно - во всяком случае, мне таким показалось сейчас, когда с той поры прошло уже не меньше четверти века. Много? Для того, что, наверное, было всегда и продолжится - пожалуй, ничего не значащая цифра, но вот для правильного понимания - возможно, вполне достаточная.

- Я сама покручу, а ты - смотри!

Разве не это кричала мне Маша, когда, держа в руках белую разделительную линию, словно прыгалки, а потом стала увлечённо скакать дальше и дальше? Неужели она думала, что это её спасёт, защитит, как те магические круги, которыми можно обезопасить себя от чего-то плохого? Мне так не казалось. Да и машины мало походили на ужасных монстров, хотя, возможно, именно такими тогда были по своей сути. В любом случае, они её настигли. Не так ли?

- Не ходи за мно-о-о-о...

Закричала Маша, и, в следующее мгновение, оказалась распластанной на маленькой легковой машине, врезавшейся в неё на полном ходу. Со стороны это даже казалось забавным - создавалось впечатление, что девушка решила поднять автомобиль, чтобы доказать свою силу и замерла, выбрав самую удобную позу и копя силы, чтобы, в следующее мгновение, решительным рывком поднять машину над собой. Но ведь это уже не получится, независимо от её силы, не так ли? Да, конечно. И, пожалуй, осознание именно этого - незаконченного действия, меня больше всего потрясло, а продолжающее звенеть в ушах пронзительное "о", которому уже никогда невозможно было завершиться "и" кратким, казалось, только усугубляло это состояние.

- В целях вашей безопасности, в метрополитене...

Донёсся неприятно тянущийся размеренный женский голос из динамика, вернувший меня в реальность, где передо мной продолжала "скакать" вверх-вниз по ступенькам спина незнакомки. И я вдруг подумал о том, как, наверное, величественно смотрится эта девушка верхом на лошади. Только обязательно белой! Почему? Контраст здесь явно был самым уместным, но никак не цвета', сливающиеся в одно - тогда это, скорее всего, будет выглядеть странно и даже уродливо. Да, именно так! Чёрные волосы, закрывающие всё вокруг сидящей без седла девушки, оставляя свободными только конскую морду и нижнюю часть ног с чуть растопыренными пальчиками. Наверное, это будет смотреться даже гораздо красивее чем огромное старинное и самое роскошное платье, в которым я где-то точно видел ни одну барышню, запечатлённую на роскошном «горячем» скакуне. Масляными красками? Конечно! А как же ещё? Ведь фотография, даже самая лучшая, разумеется, никак не способна отразить всё то, что нужно, даже необходимо. Но не будет ли картина взглядом автора, словно снимок, пропущенный через популярные сейчас графические "фильтры"? Если как следует разобраться, то, конечно же, нет - ведь настоящий художник добавит на холст и многое другое - то, что прямо-таки необходимо увидеть зрителю. И это, скорее всего, не будет никак связано с тем, что мы можем увидеть на обыкновенной фотографии - как оригинальной, так и обработанной. Да и вешать снимок на стену - это вовсе не то, что картина. Не правда ли?

Рядом кто-то громко и неприятно засмеялся, лестница вильнула вправо и на меня дохнуло вожделенной свежестью. Ну, наконец-то - улица приближалась, пусть и не так стремительно, как мне хотелось. Впрочем, теперь - идя за этой девушкой, я уже вовсе не был уверен в своих желаниях, а подумал совсем о другом. Неужели такой пустяк, как длинные волосы, может столь навязчиво обратить на себя внимание и буквально "зацепить"? Ведь я даже не видел лица незнакомки, а, к сожалению, как показывала практика, чаще всего там ожидало разочарование или, скорее, грустное несоответствие реальности заведомо «раздутым» надеждам. Но, пожалуй, лет пятнадцать назад, я не преминул бы начать уже строить планы, чтобы попытаться с ней познакомиться. Хотя, если задуматься, что с ней такой волосатой потом делать, даже, если личико окажется действительно вполне ничего? В голове невольно всплыли картинки квартиры, где на каждом шагу валяются длинные чёрные волосы, приставая к мебели, вися на пиджаке и куртках, даже неизменно попадая вместе с пищей в рот, вызывая отвращение и рвотные позывы. Нет, пожалуй, выглядит со стороны всё это намного лучше, чем в реальной близкой жизни, справедливость чего, впрочем, я не собираюсь проверять. А раньше? Может быть, и да, но, с другой стороны, я всё-таки всегда был сторонником милых разумностей, а не крайностей, в том числе, как по длине волос, так и тех же ногтей у девчонок, которые иногда так и норовят состричь их под самый корень или наоборот превратить в когти зловещего монстра.

Между тем, мы вышли на ровную площадку, и я сместился в сторону, чтобы первым оказаться на улице и подождать выхода девушки. Это получилось как-то непроизвольно, но я тут же понял свой порыв - как правило, прямо перед выходом на улице, царил "продувон" и мне даже представлять себе не хотелось, что этот невообразимый ком волос стремительно бросится в мою сторону. Скорее - она даже кинется сама, используя, так сказать, подвернувшуюся возможность! Быть может, тогда бы мне предстояло даже в нём искупаться, словно, как совсем недавно, в Чёрном море, но пахнущем, в лучшем случае, чистотой и шампунем, а, скорее всего, пылью, кофе и сигаретами, дым от которых, несомненно, выглядит весьма зловеще, проникая между волосами. Нет, тогда это совсем не похоже на море, а, скорее, в воображении возникает горящий лес, пожарище и всё то молчаливое и грустное, что следует за этим для всех. Я не хотел и не мог в это погрузиться, хотя что-то внутри меня оказалось тут ловчее и дальновиднее, пусть, возможно, и всего лишь на какие-то доли секунды. Пожалуй, это ещё один замечательный повод больше доверять порывам, а не разуму? Может быть. Во всяком случае, сейчас - точно.

Какие же тяжёлые эти деревянные двери при выходе! Иногда они почему-то становятся совсем неподъёмными, как и теперь, когда я увидел мужчину средних лет, с огромным усилием открывающего дверь наружу. Здесь я ускорился, чтобы воспользоваться плодами его трудов, и остановился, с намерением отойти в сторону и подождать незнакомку с длинными волосами. В этот самый момент я почувствовал толчок в спину и мелодичный голос:

- Ой! Извините, пожалуйста!

Оглянувшись, я увидел её и сразу всё понял - она также поспешила проскользнуть за мной через эти двери, не ожидая, что я вдруг резко остановлюсь.

- Ничего страшного. Прошу!

Улыбнулся я в ответ, и сделал приглашающий жест рукой, на который девушка кивнула, потому как-то очень серьёзно, но, при этом, отстранённо на меня посмотрела и пошла вперёд. Именно в этот момент я подумал, что она чем-то похожа на Машу-растеряшу, хотя та была, как принято говорить, "среднего телосложения". Чего никак нельзя было сказать о моей незнакомке - она была худющая, из тех, о ком моя жена неизменно с вызовом в голосе говорит "анериксичка" или "половая дыра". Второе выражение я сначала трактовал, как что-то весьма грубое и неприличное, но однажды увидел одну такую девчонку на фоне яркого закатного солнца и удивился - на самом деле, посередине тоненькой фигурки зияла "така-а-а-я" дырища, что, с моей точки зрения, вмещала в себя несколько стоя'щих дальше домов и, возможно, именно на этом фоне выглядела совершенно неуместной и даже страшноватой. Словно те самые "чёрные дыры" в космосе, когда человек при тебе вдруг вполне может свернуться и полностью всосаться в это, оставляя лишь пустоту и ощущение безвозвратности! Да, такое состояние девчонок и мне было не особенно-то по душе', хотя жизнь складывалась как-то так, что, по большей части, я сталкивался именно с такими представительницами прекрасного пола (Наташенька). Но, с другой стороны, это было и забавным - особенно, когда они нагибались, неизменно странно выворачиваясь, и тогда мне почему-то начинало казаться, что я могу именно в них увидеть гораздо больше, чем в других девушках. Что именно и было ли это как-то связано с эротикой или сексом? Пожалуй, нет. Скорее - просто неопределённо чего-то больше. Даже не знаю и не понимаю своих точных ожиданий - чего-то вылазящего из трусиков или соскакивающей вниз попы по ногам-ходулям, как по блестящим смазкой стержням. Нет, всё не то, но и сейчас я от этого по-прежнему чего-то ожидал.

Да, тут был ветер - именно такой, каким я его представлял, но и не совсем. Возможно, из-за особенностей местности, смешавшей пересекающиеся дороги и дома разной высоты, дуло откуда-то сбоку и снизу, направление чего постоянно менялось. Я подумал о том, что, будь это лето, девушка была бы непременно в юбке, которая задралась бы, возможно, точно также, как на известной фотографии с Мэрилин Монро. Или нет - выглядя совсем не привлекательно и всего лишь жалким подобием. В любом случае, на незнакомке была одета тонкая куртка, поэтому единственное, что могло взлететь вверх - это её невероятно длинные распущенные волосы. И, разумеется, они сделали именно так - сначала приведя меня в полный восторг, наверное, преимущественно из-за того, что моё желание исполнилось и выглядело это не только необыкновенно, но и величественно, а потом вдруг испугав и заставив отступать. Точнее, ещё только всё больше думать о таком вероятном развитии событий, но, вместо этого, они начали меня словно тянуть к себе. Это происходило настолько неудержимо, что я чувствовал по-настоящему непреодолимое притяжение, словно девушка стояла в одной из открытых кабинок аттракциона "Сюрприз" в Подмосковном парке культуры и отдыха времён СССР, а я - ближе к центру. Потом диск начинал стремительно раскручиваться, кряхтеть, вибрировать, и центробежная сила неудержимо тянула меня к незнакомке, а ей она же не давала никуда ускользнуть, заставляя, распластанной, только терпеливо дожидаться.

А потом я вдруг оказался растерянно сидящим у знакомой мне ванны, наполовину завешенной полупрозрачной занавеской. Справа ко мне тянулись Машины длинные ноги - это я почему-то сразу понял по педикюру с характерными витиеватыми узорами, а ещё она оказалась не голой, а в цветастом платье. Ванна была наполнена водой - я чувствовал это и слышал характерный всплеск, а, скорее, чувствовал, что содержимое хочет освободиться и просочиться ко мне. А девушка сидела глубоко. Как такое возможно? Не способна же она просто болтаться на поверхности, как туристы, развлекающиеся в Мёртвом море? И тут я сообразил - это просто деревянная доска, наподобие той, куда любила ставить таз моя жена, когда мыла волосы.

- Эй! Маша! Ты как?

Вырвалась у меня изо рта, в общем-то, глупая фраза, прозвучавшая странно, тихо и зловеще в царящей вокруг оглушительной и давящей тишине. Ответа не последовало. Маша-растеряша даже не шевельнулась, чтобы показать, что способна или хочет меня слышать. А, может быть, это всё-таки не она? А Лена, Ира или Катя? Оттого и не отзывается. Или обижается и ждёт, пока я вспомню и назову непременно правильное имя, не просто угадав или вспомнив его, но и разобравшись в таком недоразумении самостоятельно? Но время ли сейчас для подобных формальностей и игр? Мне казалось, что точно нет.

- Ты меня слышишь?

Чуть подумав, неуверенно произнёс я, и вдруг решил, что просто каким-то образом уснул, и мне снилось это метро, вместе с невероятно длинноволосой девушкой. А на самом деле, я был всё время тут. Где же ещё? Это звучало вполне логично. Только как я сюда попал, и что мы таким образом делаем? Может быть, это действительно всего лишь какая-то игра?

Я тяжело приподнялся, качнулся и, вцепившись в жалобно затрещавшую занавеску, резко отдёрнул её в сторону. В ванной оказалась именно Маша, как я и предполагал, сидящая, завалившись назад, на доске, лежащей поперёк ванной. Видимо, мои действия заставили её прийти в себя - она как-то неестественно дёрнулась, подавшись вперёд и разведя в стороны согнутые в локтях руки, напоминая чем-то удивлённую куклу на верёвочках. А потом из её приоткрытого рта потекла обыкновенная вода.

- Что? Что ты мне хочешь сказать?

Закричал я, и тут вдруг понял, что Маша умерла. Что-то такое оказалось в её застывшем лице, что не оставляло в этом никаких сомнений, и, в то же самое время, словно предназначалось исключительно мне, словно некая тайна. Но так ли это? Не ошибаюсь ли я? Ведь она двинулась сама? Или это из-за меня и занавески? А, если, на самом деле, прав, то что теперь делать?

Вода продолжала сочиться из выгнутого вниз уголка рта девушки маленькой струйкой, потом она начала заваливаться в сторону - всё быстрее, соскальзывая, и, перевернувшись, рухнула в воду. Это, наконец, заставило меня не рассуждать, а действовать. Ведь, на самом деле, она вполне могла оказаться живой, а я ошибиться в своих выводах. Не так ли? В любом случае, сейчас не время рассиживаться. Это мне казалось правильным, справедливым и даже неизбежным.

Я кинулся к ванной, нагнулся и обвил тело девушки руками, готовясь к рывку, чтобы вернуть её на поверхность, и тут почувствовал, а, скорее, понял, как её холодные пальцы сначала уверенно "пробежали" по моей спине, а потом с невероятной силой вцепились в горло и неудержимо потянули вниз. Ноги с удивительной лёгкостью сорвались с пола, я перекувырнулся и почувствовал, как погружаюсь куда-то глубоко, и это теперь совсем не походит на ванну. Нет! Скорее выглядит, как небольшой бассейн - из тех, где я любил проводить время после школы с тогдашними друзьями и беспрестанно меняющимися подружками, некоторых из которых я знал не больше пары дней. Но это всё в прошлом и вообще не имеет значения - сейчас самым главным было даже не разнять неожиданную смертельную хватку Маши-растеряши, а сделать хотя бы всего один глоток воздуха. Не так уж и много, но совершенно необходимо!

Вдруг глаза девушки широко открылись, и она стала что-то быстро говорить, хотя изо рта шли только пузыри. Была ли она действительно мёртвой? Я подумал, что на самом деле - да. Почему же тогда мы оказались в этом странном месте, где Маша, к тому же, хочет меня задушить и утопить? Ответ в голову не приходил, хотя всё происходящее почему-то вовсе не казалось мне неправильным. Тогда каким же? Скорее, чем-то вроде кем-то однозначно предначертанного - того, через что прямо-таки необходимо пройти, чтобы двинуться дальше. К лучшему? Это уже совсем другой вопрос и ответа на него я тоже не знал.

Девушка попыталась погрузить меня ещё ниже. Куда? Дна я не видел, и внизу царила лишь зловещая чёрная бездна, от которой прямо-таки тянуло безысходностью, и совершенно ясным ответом, что от подобного прямо-таки необходимо держаться как можно дальше.

- Ты замочила свои волосы! Это не пена!

Вдруг пронеслось у меня в голове, и показалось мне тем, что может быть самым главным аргументом, чтобы Маша меня, наконец, отпустила и поскорее попыталась оказаться на поверхности. В крайнем случае, сделала бы это вместе со мной. Я уже хотел произнести это вслух, несмотря на то, что в воде мог добиться только пузырей, но вдруг почувствовал, что она не только прекрасно меня понимает, но ей почему-то вдруг стало совершенно всё равно - сухими или мокрыми будут её замечательные волосы. Точно так же, как и той простенькой картинке со стенда "Маша-растеряша" в пионерском лагере было наплевать на то, что у неё стёрты части ног, рук и платьица, а какие-то хулиганы вдобавок подрисовали рога, большие уши и усы.

Я отчаянно пытался оторвать её пальцы от своего горла, кажется, превратившегося в самое узенькое в Мире игольное ушко. Не знаю почему, но у меня всё время перед глазами стояло именно это. Потом я попробовал ткнуть свои пальцы в её глаза, уверенный, что уж это непременно заставит отступиться любого, даже мёртвого, но это ни к чему не привело - просто что-то неприятно-липучее лопалось под моими ногтями, и в мою сторону потянулись зловещие кровавые разводы, которые, казалось, могут видеть и чувствовать даже намного больше мёртвых глаз. Возможно, именно так оно и было. Но тут я вспомнил про волосы, кружащиеся вокруг нас, словно мешок или невод, готовый поглотить и не пустить меня на поверхность, даже, если мне каким-то чудесным образом удастся вырваться от Маши. Может быть, они всё же имеют какое-то значение, раз всё, так или иначе, почему-то происходит вокруг них?

Я стал отчаянно хватать чёрные пряди, напоминающие скользкие водоросли, и попытался их как можно сильнее дёргать, как когда-то делали мальчишки в уличных драках с захватами, а потом и намотать на шею девушки. Приводило ли это к чему-то? Пожалуй, что нет. Но наверняка сказать я не мог - мне нужно было заглянуть в её глаза. А где же они? Я сам их только что выдавил, а то, что расплылось от них вокруг, как мне казалось, точно не поможет этого сделать.

И вдруг что-то поменялось - я уже подумал, что моя попытка с волосами действительно оказалась успешной, но потом понял, что дело вовсе не в этом, а в окружающей зеленовато-жёлтой воде, которая приходит в движение и словно набирает обороты, превращаясь в подобие смертоносной воронки. Почему-то именно она заставляет меня оказываться всё ближе к голове и волосам Маши, которые постепенно затмевали всё вокруг, и я уже перестал понимать - это уже дно или только те же самые волосы. Впрочем, сложно было сказать - что из этого для меня хуже и почему. Но всё-таки это были волосы, которые всё теснее упирались в моё лицо, кажется, пытаясь проникнуть сквозь кожу, и весьма гармонично сливались с судорожными дыханиями и начинающей стремительно зарождаться в голове безысходностью и вынужденным принятием того факта, что я сейчас должен просто умереть. Почему, за что? Все эти вопросы казались совершенно неважными и даже не имеющими никакого отношения к делу. Я просто могу пройти дальше – туда, где кто-то уже давно с нетерпением ждёт. Выходит, так дано и суждено! Я задержался, хотя, возможно, не имел на это права и, наверное, что-то пообещал. Точно. Как же иначе? Кому? Я это обязательно узна'ю. А пока ва'жно только то, что я о чём-то частично вспомнил, могу это сделать и меня ждут. И мне отчаянно захотелось, чтобы неминуемое и окончательное, несомненно, давно спланированное кем-то Свыше, произошло, как можно скорее. Действительно – совсем ни к чему тянуть с такими серьёзными вещами.

И тут всё вдруг прекратилось - я почувствовал, как быстро удаляюсь, но не физически, а словно опять пользуюсь "зумом" старенькой серой видеокамеры, снова и снова отводя её от жарко полыхающего в печи огня. Потом мне показалось, что из-за этого почему-то испортился экран видоискателя, но сейчас я неожиданно подумал о том, что, видимо, это временно что-то произошло с моими глазами из-за резких переходов от яркого света к полумраку комнаты с плотно занавешенными днём окнами. Кажется, зрительное отдаление всё увеличивалось, а потом неожиданно мгновенно замерло, заставив меня потерять равновесие.

Я качнулся вниз, хотя полной уверенности в этом не было. В первый момент мне показалось, что я куда-то лечу и сейчас перевернусь, а потом выставленная непроизвольно рука упёрлась во что-то холодное, твёрдое и острое. Быстро опустив глаза, я увидел, что стою', согнувшись, возле обыкновенной бетонной тумбы, в которой, возможно, летом разводят цветы или только предполагается, что так должны делать. Сейчас же внутри была только грязь и несколько странно смятых окурков, на одном из которых ярко выделялся след от помады. Некоторое время глядя на него, я вдруг подумал, что курящая девушка, скорее всего, кого-то ждала у метро и сильно нервничала - на фильтре оставались явны следы зубов, а потом отбросила окурок сюда и, ещё раз оглядевшись и убедившись, что никто не придёт, она пошла в метро. Причём, не просто в метро, а к совсем другой и, возможно, лучшей жизни. Ну, как минимум, к иной и где-то в глубине души', как она прекрасно понимала, желанной для изменений.

- Молодой человек, с вами всё в порядке?

Я вздрогнул от хрипящего голоса рядом, напомнившего мне по интонации актёра популярного фильма "Ирония судьбы или с лёгким паром, на вещи которого опёрся главный герой в аэропорту Ленинграда. Посмотрев направо, я убедился, что это всего лишь осунувшаяся бабулька с добрым открытым лицом, в позе и взгляде которой явно читалось искреннее беспокойство, участие и интерес. К чему? Наверное, к какой-нибудь новой истории, которую она ещё не слышала на своём веку и боится умереть, так её и не узнав. Только, пожалуй, у меня для такого случая ничего подходящего с собой не было. Пока.

- Да, спасибо. Порядок.

Подтвердил я, хотя и не очень уверенно, а потом, чуть подумав, добавил зачем-то:

- Извините, если Вас напугал. Не хотел.

Она мне что-то ответила, но я не расслышал, а поспешно выпрямился и, опомнившись, начал судорожно искать глазами незнакомку с длинными волосами, тут же увидев, что она, как ни в чём ни бывало, неторопливо шагает впереди, по-прежнему окутанная, словно зловещим коконом, развивающимися на ветру волосами. Видимо, с ней, впрочем, как и со всем окружающим, ничего такого необычного не случилось. Только со мной. Не правда ли? И, хотя это было неприятно и удивительно, но такой ответ, на фоне возможных альтернатив, меня вполне устраивал. Пусть реальность и привычность остаются на положенном им месте, как некий островок осмысленности и стабильности, в то время, как остальное в любое мгновение может "полететь" ни пойми куда и во что. Как и произошло почему-то со мной только что.

Моё дыхание выравнивалось, я почувствовал, как невольно улыбаюсь, и какой-то неприятный тошнотворный комок, образовавшийся на уровне солнечного сплетения начинает стремительно таять, отступать и нести облегчение. Это хорошо. Я хотел вот так стоять и наслаждаться этим чувством, которое приводило меня, разумеется, к желанному лучшему. И, пожалуй, чтобы совсем уж прийти в себя, стоило вообще перестать интересоваться этой незнакомкой, возможно, и ставшей невольной виновницей всех этих странных событий. Или она могла о чём-то догадываться, хитря не только со мной, но и с чем-то другим?

Я продолжал смотреть на удаляющуюся девушку, а потом подумал, что она почему-то замедляет движение. Конечно, даже, если это и так, у неё могло быть на это множество причин, однако, я вдруг преисполнился уверенности, что это может быть связано только с одним - исключительно со мной. И тут же тихо рассмеялся своему абстрактному предположению. Однако, ещё через несколько шагов, становящихся действительно всё меньше и медленнее, незнакомка остановилась и сделала какое-то странное движение руками. В первый момент я подумал, что она собирается поймать попутную машину, но тут же отмёл это предположение - она находилась ещё слишком далеко от дороги. А потом увидел, что девушка просто попыталась обуздать бушующие на ветру волосы, ловко и с неожиданной лёгкостью, зажав их локтем к боку и замерев так на некоторое время, словно посчитала этот вопрос решённым. Затем она отвратительно-медленно полуобернулась и наши глаза встретились. Уже во второй раз. Обычное и ничем не примечательное лицо, как я сразу же невольно отметил, а вот глаза уж слишком густо накрашены. Мне такое не нравилось. Но во всём этом, самое главное, не было абсолютно ничего похожего от Маши, что не могло не успокаивать, пусть в первый раз мне показалось и иначе. Но чего она от меня хочет? Возможно, просто почувствовала взгляд - так иногда бывает. Или что? Мои плечи передёрнулись, когда я вдруг представил, что девушка решит зачем-нибудь обратиться ко мне и подойдёт. Нет, тогда я просто убегу - очень не хотелось бы пережить снова что-то подобное произошедшему, чем бы оно ни было, и казалось особенно важным подальше держаться от её, пусть сейчас частично и укрощённых, но продолжающих зловеще развеваться длинных волос.

Незнакомка не подошла, и не продолжила свой путь, что было гораздо логичнее. Её губы стали растягиваться в неприятной, пренебрежительной и высокомерной усмешке, всё больше походящий на косой разрез фигурки "слона", частенько виденный мной на дешёвых деревянных шахматных фигурах, которыми были заставлены обшарпанные столы в одном из залов районной детской библиотеки, куда я постоянно ходил, учась в начальной школе, и где мне придётся оказаться сегодня, чего я пока не мог даже и предположить. А потом она мне подмигнула.

Глава I из XV

Гольцов Кирилл

Москва и область

апрель 2019

Copyright © Свидетельство о публикации в электронном СМИ № 219042800356