|
Роман "Такая старая посуда" / доступные ссылки выделены жирным шрифтом /
Действие произведения, написанного в январе - мае 2020 года происходят в конце апреля - начале мая этого же года в Москве и области, гармонично смешивая, дополняя и преломляя необычные события в реальности и фантазии автора. На подмосковной фотографии справа я запечатлён в середине мая 2020 года, в ставшем уже привычным в пандемийно-коронавирусные времена облачении (медицинская маска и перчатки), регламентированном существующим законодательством (наверное, это как раз тот самый случай, когда даже изощрённо-буйные фантазии авторов никак не могли предположить подобного происходящему сейчас в реальном Мире). А в руках я держу ту самую кружку с русалкой, о которой идёт речь в книге, только слепила из глины и подарила мне её жена, а не мифический стародавний китайский гончар. Чего самого невероятного иногда можно ожидать от необычного подарка друзьям? Насколько могущественны силы тех, кто хранил их многие столетия и как они могут проявиться сейчас? Просто ли сказками являются самые невероятные легенды из прошлого и о чём они на самом деле способны рассказать? Что собой представляет настоящая дружба, имеет ли она вообще значение и какими могут быть её последствия? Главным героям книги, получившим в подарок необычную старинную посуду, предстоит постараться с этим разобраться в череде невероятных и страшных событий, призванных доказать взаимные искренние чувства и спасти хотя бы одного от неминуемой смерти, чтобы всё стало, как прежде, хотя это вдруг становится уже невозможным и по совсем другим весомым причинам – все события романа происходят в Москве и области на фоне пандемии коронавируса в апреле – мае 2020 года.
Хочу поблагодарить вас за отзывы о первой главе произведения, которая, как и раньше, доступна ниже - в том числе, они натолкнули меня на ряд представляющихся интересными идей для следующей книги.
__________________________________________________________________ Ознакомительная глава "Пять необычных кружек" - Как здесь узко, ступеньки совсем неудобные и потолок так низко нависает… С укором говорила Лиза, опираясь на мою руку, театрально качаясь из стороны в сторону, но, кажется, довольно сносно поднимаясь по лестнице на своих высоких тонких каблуках: - И как они здесь вообще живут? Мне это прямо сложно представить! Я воздержался от комментариев, так как ничего «ущербного» во всём этом не видел, а особенно потому, что услышал, как где-то наверху хлопнула дверь и не был уверен – не встречают ли нас Андрей и Вика, до которых могут ненароком донестись такие разговоры. В них, возможно, ничего этакого и не было, тем более что они сами много раз подчёркивали всю неказистость своего нынешнего жилища, но я почему-то был уверен, что услышать подобное от нас им было бы неприятно. А к чему создавать из-за подобной бессмыслицы какие-то недопонимания с друзьями? Я полагал, что совершенно не нужно, поэтому, улыбнувшись, нейтрально ответил: - Ещё немного и мы будем на месте. Знаешь, ты отсюда выглядишь просто потрясающе. - Наверное, на контрасте? Да, Кирилл? Или всё-таки дело исключительно во мне? Лиза остановилась и пристально посмотрела мне в глаза, чуть усмехаясь, от чего, из-за причудливой игры теней, мне стало казаться, что зрачки девушки неприятно пульсируют. Словно что-то таинственное и зловещее затаилось под внешней стороной глаза, готовое прорвать привычную оболочку и выбраться наружу, чтобы позволить увидеть то, чего я точно не хотел. Впрочем, нынешней популярной страшилкой был коронавирус, на фоне чего уже начали меркнуть не только телевизионные зомби и прочие ужасы, но и вот такие вполне реальные вещи, пусть и с заведомо надуманным финалом, которое нашёптывало странно искажающееся восприятие. - Ну, разумеется, только в тебе – такой красивой и любимой. Сама же знаешь. - Эй, вы там! Хватит ворковать! Про нас-то ещё не забыли? Эхом разнёсся по лестнице зычный голос Андрея, и я потихонечку похвалил сам себя за совершенно никогда не лишнюю предусмотрительность, вслух весело отозвавшись: - Нет, конечно. Но разве нужно обязательно молча подниматься по лестнице? - Не слушайте его, пожалуйста! Мы вас так ждём! Раздался задушевный голос Вики, и мы продолжили двигаться вверх чуть побыстрее. Я, между делом, невольно обратил внимание не только на плохое состояние лестничных пролётов, вместе с неприятным запахом газа, смешанным с резковатыми ароматами чей-то кухни, но и на множество неприличных, но весьма натурально выполненных рисунков с надписями на стенах, в основном сделанных окурками. Это почему-то вдруг напомнило мне что-то весьма смутное, но явно душевное и приятное из далёкого прошлого, что, пожалуй, окупало всё остальное, и за это тоже я был очень благодарен пригласившим нас в гости друзьям. - Ого! Какие бледные! Сразу видно, что вы никуда без нас не выбирались! Впрочем, при нынешнем положении дел, видимо, вам это в обозримой перспективе никак и не грозит. Приветствовал нас Андрей, когда мы, наконец, появились на площадке пятого этажа обыкновенной «хрущёвки», а их с Викой головы забавно торчали из-за косяка открытой двери, обитой малиновым дерматином. И, разумеется, он был прав – они оба выглядели буквально, как негры – видимо, в том числе, такое впечатление усиливалось от тусклого освещения и сгущающегося за окнами вечера. Однако, в любом случае, не могло быть далёким от истины. - Да. Зато наверняка услышим от вас столько всего, что, как будто побываем, наконец-то, где-то вместе, почувствовав сквозь слова, в том числе, и лучи жаркого солнца. Широко улыбнулся я, крепко обнимая Андрея и Вику, а Лиза ограничилась лёгкими рукопожатиями, которые можно было смело назвать весьма формальными. Впрочем, наверное, в этом не было и ничего удивительного – мы с ней встречались практически год, а Андрей с Викой были вместе почти четыре, а самого Андрея я вообще знал с самого детства. Мы были не то, чтобы друзьями «не разлей вода», но всегда хорошо общались и ладили, а потом, как-то так само собой получилось, когда большинство остальных людей, неразрывно и желанно связанных с прошлым, по разным причинам «рассеялись», мы стали «держаться» друг друга, наверное, боясь растерять то малое, но кажущееся очень важным, что ещё осталось. Точно также, как и Максим – ещё один наш закадычный товарищ, который уже должен был находиться у них или подойти с минуты на минуту со своей девушкой Мариной. - Именно так оно и случится, будьте уверенны. Что ещё остаётся делать в режиме жёсткой «самоизоляции», больше смахивающей на домашний арест, кроме, как травить байки и пытаться не заразить окружающих разными там коронавирусами, привезёнными из экзотических стран? Иначе и с ума сойти можно! Только, вы уж смотрите – не обожгитесь. Мы-то делали это постепенно, а вот сразу вышло бы точно нехорошо. Так замечательно, что вы смогли прийти! Задушевно, нараспев говорила Вика, когда мы вошли и раздевались в крохотной опрятной прихожей, невольно задевая с Лизой друг друга и висящие на вешалке вещи, часть из которых падала куда-то вниз, где тут же этим вопросом, без лишних комментариев, занимался Андрей. - Знаем, знаем – теснотища. Мы же вам говорили что-то об этом. Верно? - Да, конечно. Ничего страшного. К тому же мы уже практически всё… Пропыхтел я, с трудом вытаскивая руки из рукавов лёгкой куртки, параллельно стараясь помочь осторожно удерживать пальто Лизы, которая, несмотря на вставки из натурального меха, неизменно неприятно липко чувствовалось на пальцах, от чего мне всё время хотелось поскорее помыть руки. Впрочем, в данном случае, я сделал бы это так и так, поэтому, когда с раздеванием и уместной после улицы гигиеной было благополучно покончено, мы вошли в небольшую комнату, посередине которой был поставлен невысокий деревянный стол с забавными резными ножками в виде красивых обнажённых девушек, присевших на колени, и удерживающих на согнутых в локтях руках с длинными тонкими пальцами прозрачную столешницу. Мне они всегда нравились, а у Лизы почему-то вызывали раздражение и неприятие. Впрочем, моя нынешняя девушка вообще почему-то не любила никаких тем, так или иначе связанных с сексом, хотя, когда от слов переходила к делу, была в этом как раз неподражаемой. Однако, в том числе и сегодня, я уже неоднократно задумывался о том, что, скорее всего, нам придётся в ближайшее время расстаться – уж слишком разным у нас было восприятие и отношение ко всему, даже, казалось бы, самому элементарному, чтобы иметь длительные и радужные перспективы. И, при всей важности постели, разумеется, если говорить о серьёзных отношениях, остальное имело всё-таки большее значение. Намного. Что же мешало мне это сделать? Ведь в подобных вопросах я обычно был весьма решителен и никогда не медлил. Да то же самое, что волновало сегодня большинство – пандемия коронавируса. Это, с одной стороны, как-то сближало и невольно заставляло избегать излишних внешних контактов, а с другой – делало весьма затруднительным, во всяком случае, в воображении, ближайшие перспективы знакомства и нового романа. Не знаю, как для кого-то, но для меня такие аргументы звучали, хотя и несколько странновато, но вполне весомо. - Что же, садитесь, дорогие гости. Сейчас всё будет! Тепло сказала Вика, и скрылась в узких дверях маленькой кухни, а у меня снова мелькнул в голове вопрос, который оставался не озвученным уже в течение многих лет. Почему Андрей ютится в этой лачуге, тогда, как родители оставили ему замечательную просторную трёхкомнатную квартиру в районе метро «Пролетарская», где я неоднократно бывал? И ещё от бабушек была какая-то жилплощадь на окраинах Столицы. Папа же Вики вообще был человеком весьма состоятельным и, вроде как, души’ не чаял в своей единственной дочке. Не говоря уже о том, что сами они, благодаря своим многочисленным археологическим экспедициям и обстановке квартиры, были явно людьми весьма небедными. Впрочем, почему-то мне хотелось, чтобы этот разговор завёл сам Андрей, без подначиваний – ведь, раз он этого не делает, несмотря на то что рассматриваемая тема постоянно так или иначе всплывает, то есть, видимо, весомые причины поступать иметь так. Следовательно, мои вопросы могут оказаться неуместными, а ответы – и вовсе поставить в неудобное положение. И зачем создавать такие ситуации? Кроме того, пожалуй, только это странноватое положение и предполагало какую-то загадочную интригу в наших отношениях – во всём остальном ведь мы знали друг друга «как облупленные». И мне это казалось правильным, даже в чём-то необходимым для того, чтобы всё шло так, как есть. - А где Максим? Он же тоже обещал быть. Мне не звонил… Заинтересованно спросил я, пока стол начинал быстро заставляться различными вкусностями, осторожно отодвигаясь от торчащих в разные стороны из покатой плошки огромных жаренных индюшачьих ног. Тогда, как Лиза, с достаточно высокомерным видом, чуть отсев, рассеянно смотрела на всё происходящее, и в её глазах читался несильный укор вместе с «кричащим» вопросом – не проще было бы посидеть где-нибудь в кафе или просто в более «приличном месте» - это было одно из тех её выражений, которые неизменно выводили меня из себя, так как употреблялись неизменно неуместно и лишь иногда, больше случайно, приходились кстати. Правда, девушка снова забывала, что буквально вчера все подобные публичные заведения по всей стране были на неопределённое время закрыты всё из-за той же пандемии коронавируса, что, похоже, никак не могло достигнуть её сознания и укрепиться там фактом, из которого теперь приходится невольно исходить. Да, всё-таки мы с ней смотрели на жизнь совсем по-разному, даже в таких, казалось бы, очевидных и элементарных вещах. Во всяком случае, пока. - Мне тоже. Значит, скоро явятся. Но это же вовсе не повод просто сидеть нам голодными и ждать. В любом случае, надеюсь, что у него по пути не возникло никаких проблем с милицией из-за этих цифровых пропусков, а то наша встреча вполне может «влететь» ему «в копеечку» при нынешних-то штрафах. Не знаю, как вы, а уж я никак не думал, что доживу до таких времён! Рассмеялся Андрей, и, словно в подтверждение его слов, раздался протяжный дверной звонок, странным громогласным эхом, словно идущим откуда-то снизу, отозвавшийся из коридора и, кажется, закончивший звучать только где-то в глубинах моей головы или сознания. - Надеюсь, мы здесь ненадолго. Я ещё хотела с парой подружек пересечься, и вообще… Склонившись ко мне, пробормотала Лиза, но я лишь мотнул головой, не желая слушать сейчас что-то подобное, вечно портившее мне настроение и превращающее приятную и желанную встречу ни понятно во что. Впрочем, поскольку Андрей с Викой пошли встречать гостей – без всяких сомнений, Андрея и Марину, и мы ненадолго остались одни, у меня был огромный соблазн сказать Лизе что-нибудь резкое или хотя бы серьёзное, однако, это почему-то вдруг показалось совершенно бессмысленным и, по большому счёту, не имеющим значения. - О, Кирилл! Да вы уже приступаете к пиру. Значит, я всё-таки успел вовремя! Закричал, врываясь в комнату, Максим, и мы обменялись с ним крепким рукопожатием. - А где же Марина? Я думал, что вы будете вместе. Сказал я, на что друг, протяжно вздохнув и сразу погрустнев, на тон тише произнёс: - Знаешь, мы вчера сильно повздорили и, в общем, сегодня так и не помирились. Поэтому я буду, наверное, один. Но, думаю, это особенно ничего не испортит. Ведь так, Кирилл? - Пожалуй. К чему нам здесь два напряжённых человека, которые перенесут личные разборки в коллектив? Лучше один, пусть и грустный, но вполне адекватный! Давайте тогда будем считать, что Марина законопослушно «самоизолируется» дома за вас обоих. - Да уж, это точно. Но я буду весёлым, а адекватность зависит от количества выпитого. Весело ответил Андрей, а появившаяся за его спиной Вика, успевшая снова побывать на кухне и держащая в руках какое-то новое блюдо, усиленно с улыбкой закивала. - Видишь, даже она не захотела явиться. Ты понимаешь – о чём я? Снова наклоняясь ко мне, прерывисто и грозно прошептала Лиза, но я снова её проигнорировал, сделав гостеприимный жест Максиму, и, широко улыбнувшись, сказал: - Разумеется, тебя одного для нас будет более, чем достаточно! Не беспокойся об этом. Он что-то пробормотал в ответ, и лихо уселся рядом на невысокую резную табуретку, громко хлопнув в ладоши, растерев руки и бодро произнеся, оглядывая яства на столе: - Ну, так что у вас здесь? Я голоден и не против выпить. Надеюсь, есть не только морс? - Нет, конечно. Не переживай. Но сначала – сюрприз! С некоторой торжественностью произнёс Андрей, и скрылся в смежной комнатке, откуда вскоре появился с большим деревянным ящиком, который держал на согнутых в локтях руках. - Это что ещё такое? Экзотические фрукты? Может быть, старое вино? Или вы решили уж наверняка уложить нас чем-нибудь убойно-короновирусным, чтобы не мучились вовсе? Улыбнулся Максим, но Вика, подойдя к Андрею и театрально-медленно положив ему руку на плечо, сделала элегантный поворот в нашу сторону, замерла и серьёзно сказала: - Нет. Просто напоминание о том, какой рядом со мной замечательный мужчина. Смелый, решительный и вообще настоящий. Это ему вручили в благодарность за спасение жизни! На некоторое время воцарилась тишина, а потом я неуверенно спросил: - Так будут захватывающие подробности? Или это была какая-то тайная миссия? - Нет. Ничего такого. Да и Вика всё преувеличивает. Просто случайность – не больше. Пожал плечами Андрей, но тон, которым это было произнесено, явно говорил, что такие тёплые слова девушки ему очень приятны. А, раз так, то, разумеется, не будет абсолютно ничего плохого, если мы услышим из Викиных уст яркие подробности этого героического деяния. - В общем, он спас человека. Мальчика. Сына одного важного… деятеля. Вика запнулась, неуверенно посмотрела на Андрея, а потом продолжила: - Он чуть было не упал со скалы. Представляете? А мой любимый ухватил его буквально в самый последний момент. Других шансов на спасение уже не было. А ведь отец этого парня – важная фигура, весьма заинтересованная в наших раскопках на Сицилии и не только. - Ну, так это же замечательно! Ты молодец! Думаю, похвала Вики более, чем заслужена! Искренне воскликнул я и, протянув руку, тепло потрепал напряжённое плечо друга: - Думаю, не многие могут похвастаться тем же. В наше-то время, когда даже прогулки на природе настоятельно не рекомендованы официальными инстанциями, а лесники или кто-то ещё, как я слышал, вовсю охотятся по лесам и паркам, штрафуя никак не желающих «самоизолироваться» граждан! - Да, конечно. Молодец. И его папа вам за это заплатил? Вмешалась в разговор Лиза, и я невольно вздрогнул, как от её тона, так и сути произнесённых слов. Всё она умудрялась из чего-то такого общечеловеческого и даже героического переводить в банальную плоскость материальных выгод. В этот момент я снова удивился – почему вообще подобный человек продолжает находиться рядом со мной, да ещё и умудряется делать это так долго? Всё-таки точно из-за отсутствия сейчас достойных альтернатив и нежелания быть по этому поводу одному. Кроме того, честно говоря, Лиза была, так получается, далеко не самым плохим вариантом на фоне многих других современных девушек. Впрочем, скорее всего, я просто искал не в тех местах, о чём, разумеется, по возможности, надо было задуматься посерьёзнее и сделать из этого исключительно практические выводы тогда, когда жизнь начнёт возвращаться в привычное некороновирусное русло. - Он его наградил. Да! И это звучит несколько необычно. Подчёркнуто вежливо, но бросив на меня понятный недоумённый взгляд, ответила Вика, и чуть подтолкнула Андрея, продолжавшего нерешительно стоять, застыв с коробкой, вперёд: - Поставь же её на стол, наконец. И давайте посмотрим. Всем ведь любопытно! - Я просто не уверен, что раз нет Марины, то насколько… С сомнением начал Андрей, а Максим сразу встрепенулся и беспокойно заёрзал: - А что не так без неё? Она зачем-то была обязательно нужна? Я не знал, и тогда… - Думаю, это её вполне может подождать. Или мы просто передадим через Максима. Твёрдо сказала Вика и, видя прежнюю неуверенность Андрея, строго мотнула головой: - Давай же! Самое главное, что Кирилл и Максим тут. А остальное, думаю, второстепенно. - О чём вы вообще? Прямо заинтриговали… Неопределённо улыбнулся я, начиная почему-то испытывать странное беспокойство: - Что же в этом ящике может быть такого, что должно обязательно требовать для открытия непременного наличия всех нас или, как минимум, троих, о которых ты упомянула? - А вот эта часть уже необычна, да. Но, скорее, это просто какая-то местная легенда. Вика неопределённо красиво повела рукой, весело посмотрев на Андрея: - Ну, что-то вроде поверья, которому, при желании, вполне можно придать серьёзный, актуальный , мистический и даже глобальный смысл. Впрочем, как и любой другой. Не правда ли? - Так о чём идёт речь? Объясните, наконец. Сказал Максим, у которого звучно «брякнуло» сообщение из торчащего в кармане телефона, и я вдруг подумал, судя по быстрому судорожному движению его пальцев, что он очень ждёт весточек от Марины, надеясь, что это именно она. Тем более, что та практически не выпускала из рук телефон, в отличие, кстати, от Лизы. Впрочем, скорее всего, моя спутница поступала бы точно также, как и подавляющее большинство современным девушек, однако, как она призналась на первом же свидании – «техника с ней не дружит». Тогда я, разумеется, посмеялся над этим «громким» заявлением, но, со временем, имел множество возможностей убедиться, что именно так оно и есть. По какой-то странной причине Лиза всё время случайно куда-то не туда нажимала, что-то у неё сбрасывалось, заедало – даже в том, где, вроде бы, прямо-таки невероятно было сделать хоть какую-нибудь ошибку. Собственно, если не допускать её к любой электронике, никакой особой проблемы здесь не было, однако, относительно сотового телефона, вполне меня устраивало. По крайней мере, мы, похоже, общались намного больше вживую, если сравнивать со знакомыми, которые были в отношениях на порядок дольше, да и наши обыкновенные кнопочные модели вполне решали все текущие задачи, пусть, по выражению Лизы, и выглядели для окружающих «как будто мы свалились сюда из прошлого века». - Упомянутый человек перед отъездом торжественно вручил мне этот ящик и сказал, что там находится посуда, которой ни одна сотня лет. Но не простая, а сделанная каким-то известным в своё время мастером, способным, по дошедшим легендам, создавать какие-то удивительные вещи из глины. В частности, этот ящик предназначался для закадычных друзей, которых должно быть не менее трёх, и их близких людей. Когда мы соберёмся все вместе, или хотя бы трое основных действующих лиц, ящик надо открыть и каждый выберет себе наугад кружку – должно быть, в том числе, для сохранности, они во что-то завёрнуты. Это будет именно его кружка. А потом нужно наполнить их вином, которое сделал сам даритель и выпить до дна… Андрей замолчал, разводя руками и глядя на Вику, которая отрывисто добавила: - Ну, и что-то в таком роде, что это будет подтверждением самых крепких и искренних чувств перед Высшими силами, что принесёт всем счастье и торжественно скрепит дружеские узы. А ещё придаст некие возможности – наверное, что-то навроде талисмана на удачу. - Звучит как-то расплывчато, но общая суть понятна. Чуть задумавшись, с улыбкой кивнул Максим, и сразу же решительно протянул руку: - Что же – думаю, будет весьма недурно отведать твоего замечательного домашнего вина из черноплодной рябины из таких чудесных кружек. А тот факт, что им несколько столетий, наверное, сделает алкоголь ещё слаще, приятнее и пьянее. Не так ли? - Какая-то глупость. Просто необычный, но наверняка очень дорогой сувенир. Прошептала Лиза, и это, в общем-то, казалось мне, на этот раз, довольно близким к истине. Только почему обязательно «глупость»? В сказанном было что-то возвышенное, хорошее и, наверное, никогда вовсе не будет лишним сделать какую-то необременяющую банальность, даже глупость, если только может быть, это окажется вдруг полезным и явно не принесёт вреда. На фоне же происходящих сейчас пандемийно-коронавирусных событий и неизменно лишь плохих новостей, которыми «пестрели» все средства массовой информации – это воспринималось прямо-таки как необходимый «глоток» чего-то хорошего и даже гораздо больше походящего на правду, чем большинство из того, чем нас увлечённо «пичкали» из разных других источников. - А ещё он дал слово, что так и поступит. Тот человек попросил его так сделать… Уже менее уверенно сказала Вика, с улыбкой глядя на Андрея: - Ну же, скажи им. Так это или нет – последний штрих должен придать законченность. - В общем, когда я пообещал, уже держа ящик в руках, то словно увидел перед собой странного сутулого старика – китайца или японца, который начал оглушительно хохотать и эхо его смеха ещё долго стояло у меня в голове. А внутри ящика, в момент, когда я сказал «обещаю», как будто что-то, даже не знаю, как правильно описать, но дрогнуло или отразилось – ну, знаете, как рукопожатие, скрепляющее договор. Вот какие-то такие ощущения. - И насколько они реальны? Как ты сам думаешь? Разумеется, если не брать во внимание тот факт, что, скорее всего, это был именно китаец – прямо в тему с коронавирусом. Заинтересованно спросил Максим, внимательно глядя на друга. - Трудно сказать. Та атмосфера, в которой всё это происходило – нечто вроде небольшой старинной лавки, острые и специфические запахи вокруг, благодарные глаза Тано – это тот паренёк, которого я успех ухватить над пропастью, ощущение чего-то правильного и желанного… В общем, даже и не знаю – когда мы снова оказались на улице, пожалуй, всё произошедшее казалось каким-то не совсем реальным и даже вообще не случившимся, если бы не это. После таких слов, всё наше внимание снова сосредоточилось на ящике, который Андрей, наконец, поставил на табуретку возле стола и, воспользовавшись принесённым Викой небольшим ломиком, с удивительной ловкостью и простотой снял протяжно заскрипевшую крышку. Вопреки ожиданиям, в недрах деревянной коробки, как оказалось, сработанной внутри гораздо аккуратнее, чем снаружи, несмотря на вполне предсказуемые ожидания, особой пыли не было, а лежало, плотно прижавшись друг к другу, шесть неровных свёртков пожелтевшей бумаги. - Ну, и что теперь? Какие-нибудь магические слова или пассы? Спросил я, когда все, нагнувшись, вдоволь насладились этим зрелищем и выглядели несколько разочарованными, учитывая такую интригующую прелюдию. - Берите. Каждый. Давай, ты первый, Кирилл. Сказала Вика и я, пожав плечами, осторожно вытащил весомый свёрток справа. Собственно, опасностью заражения или чего-то подобного можно было смело пренебречь – если здесь и имела место какая-то зараза, то явно намного мощнее и опаснее какого-то там коронавируса. Впрочем, я целиком и полностью доверял Андрею и, если он считал возможным предложить нам именно то, что и сделал, то это явно было безопасным. - Только подожди, не распаковывай. Пусть все сначала возьмут. Я кивнул, давая понять, что не против, наблюдая, как Максим взял крайний левый свёрток, потом то же самое проделали Андрей, Вика и, наконец, Лиза, которая всем своим видом явно показывала, что идёт на подобные «глупости», исключительно по-взрослому снисходя к нашим «детским» забавам и желая поддержать компанию. Впрочем, чего только вместе не сделаешь и, на фоне этого, какие-то там кру’жки – можно сказать, вообще сущие пустяки и безделица. - Хорошо. Один остаётся нетронутым для Марины. Пусть её подождёт. Хрипло произнёс Андрей, и только в этот момент я вдруг осознал, что, пожалуй, впервые в жизни, прикасаюсь таким вот образом к самой настоящей истории. Раньше друг, бывающий в многочисленных экспедициях, конечно, давал мне в руки и остатки мамонта, и динозавров, и разнообразную посуду, которая была намного старше той, что находилось в этих свёртках. Но имелась очень существенная разница – всё то являлось результатом раскопок, было далеко не новым и словно случайно оказавшимся у меня в руках крохотным фрагментом прошлого. Сейчас же перед нами было нечто нетронутое и даже чуть ли не предназначенное персонально для каждого. Наверное, таким вот образом себя не чувствовали даже те, кто оказывался перед непотревоженной гробницей фараона – ведь всё равно никто не давал им с любыми, пусть и исследовательскими целями, разрешение на то, чтобы потревожить захоронение. - Теперь давайте, наконец, посмотрим – что же там такое… С придыханием сказала Вика, и вокруг раздался неторопливый и таинственный хруст бумаги, живо напомнивший мне Новый год и распаковывание долгожданных подарков. Наверное, в эти замечательные мгновения, только взрослый никуда не торопится, чтобы ещё немного продлить томительное ожидание того, что, быть может, внутри окажется именно то, о чём он давно мечтал, пусть частенько заранее зная, что это не так. А вот дети – напротив: торопятся сделать то же самое, еле-еле дождавшись вожделенного момента, искренне веря в чудо и сказку, и желая, видимо, на бессознательном уровне, поскорее впустить всё такое, истомившееся внутри, в реальный Мир. - У меня какой-то поросёнок. Так сказать, «подложили свинью». Буквально. С улыбкой прокомментировал Андрей, показывая свою большую глиняную кружку, где действительно с одной стороны был изображён пе’ред с большим косоватым пятачком, а с другой – зад с хвостом-закорючкой, который плавно переходил в удобную широкую ручку. - А у тебя, Кирилл, похоже, русалочка? Проникновенно произнесла Вика, нагибаясь и разглядывая изображение русалки, вытянутое по всей окружности, с хвостом, образующим часть ручки. Она выглядела как-то несерьёзно, но, в то же время, и не по-детски, оставляя какие-то смешанные чувства, но, в любом случае, мне понравилась, что ли, даже напомнив волосами и самим лицом одну давнюю знакомую, как мне что-то смутно подсказывало, тоже почему-то связанную с темой русалок, но точнее я уже вспомнить не мог. В любом случае, и сам образ и вызываемые им ассоциации были хорошими, хотя к ним примешивалось и что-то другое – пока неопределённое и странное. - Да, это она. А у меня – вот. Роза! Горячо воскликнула Лиза, гордо выставляя свою кружку на открытой ладони, явно считая, что ей досталось самое замечательное из изделий, впрочем, сразу же по-деловому уточнив: - А сколько предположительно сто’ит вот такая посуда? Ну, хотя бы примерно? - Может быть, много, а, возможно, и вообще ничего. Задумчиво протянул Андрей, глядя на кружку Вики, и забавно хмуря лоб: - Кто это? Вот здесь клюв, в это похоже на кусок льдины… - Пингвин, конечно, глупый. Кто же ещё? Разве непохож? Звонко рассмеялась девушка, а потом быстро взглянула на Максима, который стоял и смотрел на свою кружку с явно изображённым образом детских девичьих ручек, словно выбирающихся откуда-то или отчаянно плывущих к поверхности – это стремление, как мне показалось, особенно выражали детально сделанные ноготки. По выражению лица друга я понял, что он думает о дочке, которую всегда хотел иметь, и, наверное, невольно видит в этом обыкновенном куске старой глазурованной глины нечто большее, чем просто совпадение. Впрочем, вполне возможно, именно так оно и было, особенно если в остающейся не распакованной кружке, предназначенной Марине, будет что-то под стать. В этом смысле я, конечно, невольно пожалел, что его спутницы нет сейчас рядом с нами, да ещё и по неприятной причине размолвки. Впрочем, вполне возможно, что её, как таковой, и не было – просто они, как и люди по всей стране, начинали буквально сходить с ума от «самоизоляции», что, как я точно знал даже из весьма скупых на информацию об обратной стороне «ограничительных мер» новостей, уже привело ко множеству бессмысленных и жестоких смертей «на бытовой почве», которые, пожалуй, давно решительно превысили официальные цифры умерших от короновируса в России. И это даже, если, разумеется, не брать в расчёт удар по психике миллионов людей и практически крах экономики, вызывало множество вопросов, ответы на которые были неизменно высокопарными, размытыми и, в равной степени, безнадёжными, печальными и отстранёнными. - Что же, очень необычно и красиво. Правда вот тут трещины и там. Сказала Вика, вертя свою кружку, а Андрей равнодушно пожал плечами: - Что же ты хочешь, дорогая? Столько лет прошло. Тут современные-то изделия, из-за неправильного обжига и других непредсказуемых моментов вскоре трескаются и отслаиваются. Что уж говорить о посуде, которой столетия, имея, в том числе, ввиду, как она хранилась? - Всё равно – прямо завораживает… Кажется, больше думая о своём, протяжно прокомментировал Максим, а Лиза сразу же внесла исключительно практическую нотку, которая, пожалуй, уничтожила момент восторга и очарования тем, что, волей случая, оказалось в наших руках, просто и как-то буднично сказав: - Но мы не будем из них пить, не вымыв и не ополоснув кипятком, правда? - Ну, зачем же ты так? С укором произнёс я, глядя на лица остальных, но Лизу неожиданно поддержала Вика, торопливо всплеснув руками и мотая головой со странной сожалеющей улыбкой: - В самом деле – мы чуть было не совершили серьёзную ошибку, забыв об элементарной гигиене и безопасности, о которой, кстати, нам в последнее время навязчиво твердят буквально отовсюду. А я уже практически хотела поторопить Андрея разливать, представляете? И тут я задумался о том, что действительно – в данном случае, Лиза была права, только, возможно, немного поторопилась со своими словами и лишила нас ещё нескольких незабываемых и гармоничных мгновений. Ведь вполне можно было дождаться как раз того момента, когда Андрей пойдёт за своей знаменитой «четвертью», которая сто’ит в углу «стенки» с неизменной надутой перчаткой наверху, которая сейчас, конечно, должна уже давно опуститься, а её место занять пластмассовая завинчивающаяся пробка. Эту и ещё одну такую же бадью, которая случайно разбилась года два назад, ему подарил какой-то знакомый и именно в такой ёмкости, пожалуй, домашнее вино выглядело максимально колоритно, помимо того, что на самом деле неизменно было вкусным и малоградусным – этакий замечательный освежающе-бодрящий морс. В прошлом году Андрей с Викой попробовали переливать его в трёхлитровые банки, куда даже придумали, творчески нарисовали, распечатали и наклеили цветные этикетки, но это было почему-то совсем не то. Даже вкус вина оттуда казался другим, поэтому, я не сомневался, что очень скоро мы, наконец-то, снова увидим нашу старую знакомую «четверть» и насладимся первоклассным домашним вином из черноплодной рябины, заботливо выращиваемой Андреем на даче – сегодня, ещё и в совокупности с такой экзотической посудой. - Да, не хотелось бы что-нибудь «подцепить» нехорошее и умереть в один день, как говорится, даже в такой замечательной компании. Нет, только не сегодня! Задорно рассмеялся Максим, как я выяснил через несколько дней, будучи случайно или что-то такое чувствуя очень близким к истине, хотя и совсем по другому, но тоже банальному поводу. Вика, кивнув и осторожно забирая у нас из рук кружки, пошла их мыть на кухню, а Андрей поспешил в маленькую комнату за вином. Я же невольно вспомнил мою недавнюю поездку в столичном метро, где ставшие уже привычными и порядком поднадоевшие объявления о преследующей террористической угрозе и заложенных взрывных устройствах, наконец-то, сменило что-то, если и не более оптимистичное, то, по крайней мере, свеженькое – информация об ужасах пандемии коронавируса, создающая почему-то твёрдую убеждённость слушателей в том, что, несмотря на все принимаемые сверхмеры, скорее всего, дожить до счастливого дня победы над этим монстром нам будет уже не суждено. Хотя, пожалуй, обстановка в сегодняшнем метро мне нравилась гораздо больше, чем в привычном докоронавирусном – там было свободно, и даже навязчивые красные разметки на станциях с умилительными следочками и обозначенной «социальной дистанцией в 1,5 – 2 метра» вместе с круглыми красными наклейками, извещающими о необходимости по той же причине «безопасно садиться через кресло», не «перекрывали» эту прелесть. Не говоря уже о гражданах, которые являли собой частенько полную противоположность – кто-то буквально закутался в повязки и перчатки, а другие, словно бравируя, целиком и полностью игнорировали строгие предписания новых столичных законов по этому поводу, большинство же просто стягивало медицинские маски на подбородок, которые держались там благодаря резинкам на оттопыренных ушах и напоминали цветные разноцветные бороды, особенно смешно и нелепо, но зато очень современно, выглядящие у девчонок – белые, цвета морской волны, коричневые, чёрные, хаки… Тем временем Лиза, склонившись и затейливо, но весьма настойчиво, теребя ворот моей рубахи, вкрадчиво, но настойчиво сказала: - Мы ведь оставим эти подарки себе, верно, любимый? - Да, раз нам их подарили. Поступить иначе было бы, думаю, неблагоразумно. - Хорошо. Давай выпьем этого вина, но не будем здесь задерживаться. Ладно? - Ты куда-то на самом деле спешишь? Или просто не хочешь быть здесь? Спокойно спросил я, глядя прямо в глаза девушке, и уверенный, что свои предыдущие аргументы об этом она уже напрочь забыла, что в очередной раз подтвердил её ответ: - Ну, ты же прекрасно знаешь, что мне такие посиделки не очень нравятся. Скучно. Да и устала что-то – хочу вернуться домой и завалиться с тобой спать. Может быть, и не сразу спать… При этом на лице Лизы появилась одна из тех неприятных улыбок, которая была слишком частой в завязке наших отношений, чтобы я её прекрасно не знал – сначала я думал, что это смущение от того, что подобное отражалось на лице девушки, когда она передо мной лежала голая. А потом понял – нет, не смущение, а, скорее, развратное вожделение – что и прямо следовало из её слов, произнесённых сейчас. От этого мне, пожалуй, захотелось совсем напротив – подольше задержаться в гостях у Андрея, даже отправив Лизу домой пораньше, чтобы к моему приходу она на самом деле была в постели, только давным-давно крепко спала. И, неизвестно – до чего бы мы ещё с ней сейчас договорились, не появись снова в комнате Вика со словами: - Вот, я всё тщательно вымыла со средством и, признаюсь, с некоторым опасением, но сбрызнула и кипятком – как видите, ничего с ними не случилось и теперь можно пить спокойно. Она осторожно поставила кружки на стол, и мы непроизвольно потянулись каждый к своей, что прокомментировал появившийся в дверях Андрей, сжимавших в руках практически полную «четверть», от чего его напряжённые пальцы казались странно белыми и ярком контрастирующими с тёмно-красным содержимым, плескающимся в ёмкости: - Да, каждый берёт свою кружку. Не перепутайте, пожалуйста. - А что будет, если, например, я выпью из свиньи, а ты – из русалочки? Весело поинтересовался я, но Вика серьёзно и беспокойно покачала головой: - Думаю, такого делать не следует. Конечно, мы говорим всего лишь о легендах и предположениях, однако, возможно, кружки заряжены некоей энергетикой, которая входит в сложное биополярное соприкосновение и принимает только одного хозяина, что может негативно сказаться на другом человеке. Что-то похожее случилось у нас во время экспедиции в Египет – причины смерти одного из участников раскопок до сих пор не установлены, но нам почему-то кажется, что имел место как раз подобный эффект. - Ого! Значит, нам теперь надо быть предельно внимательными и аккуратными. То есть, возможно, эта посуда таит в себе гораздо больше тайн, чем нам кажется или вы говорите? Воскликнул Максим, бережно беря в руки свою кружку и вертя её близко перед глазами. - Всё может быть. Или это просто старые кружки, и ничего больше. С сожалением вздохнул Андрей, аккуратно ставя звякнувшую «четверть» на стол: - С другой стороны, подобным вещам мы неизменно, так или иначе, придаём какую-то мистичность. В противном случае, наверное, они были бы нам не настолько интересны. - Ну, хорошо. Тогда я, как бы там ни было, предпочту свою русалочку. Сказал я, подставляя свою кружку поближе, и чувствуя, как вокруг начинает распространяться дивный сладковатый хмельной аромат, вырывающийся из широкого резьбового горла «четверти», стоило Андрею с усилием отвинтить чёрную пластмассовую крышку. - Какой звук! Вы слышите? Необычный… Завороженно произнесла Лиза, когда вино стало, булькая и пенясь, наполнять кружки, и здесь я не мог с ней не согласиться. Действительно, это чем-то напоминало невнятное мягкое бормотание и создавало иллюзию какого-то насыщения, чего я действительно не примечал в других случаях. Однако, видимо, всё дело было в особой конструкции посуды – быть может, разной толщине стенок или в пустотах, которые вполне могли быть намеренными – в любом случае, это не могло не нравиться и не вызывать желания продолжать. - Ну, что, мои дорогие? У всех налито сполна? Готовы? Задушевно произнесла Вика, высоко поднимая свою кружку, а Андрей, протянув руку, замер и, склонившись, начал что-то внимательно рассматривать на поверхности. - Что там ещё такое? Осадок от ягод? Так натуральное же! Доброжелательно поинтересовался Максим, склоняясь рядом с другом, а потом озадаченно начал озираться, явно что-то ища и ещё больше заинтриговав всех нас словами: - В самом деле, в тему, но непонятно – откуда. Впрочем, здесь так падает свет… Мы невольно заинтересовались и стали выяснять – в чём же дело, тогда Андрей пояснил: - Посмотрите – на поверхности вина, как будто отражается что-то похожее на пятачок. Но я никак не могу найти – от чего идёт именно такое отражение, весьма соответствующее тому, что изображено на посуде. Может быть, вы его всё-таки отыщете и развеете мои сомнения? Все любознательно посмотрели, покивали головами, пооборачивались, смещали кружку в разные стороны и постепенно «пятачок» начал таять и исчез полностью, так, что вскоре мы же сами начали выражать вполне понятные сомнения о том, существовал ли он на самом деле. В общем, как водится, вскоре этот момент, не являющий собой на самом деле что-то невероятное, временно оставил наши мысли – мы встали, торжественно подняли кружки, глухо чокнулись и замерли, ожидая, что кто-то произнесёт столь нужные и добрые слова тоста. А, когда пауза неуместно затянулась, неуверенно рассмеявшаяся Вика, отведя глаза в сторону, произнесла: - Ну, чтобы мы всегда были такие замечательные, дружные и успешные! Мы практически одновременно кивнули, хотя, в моём случае, точно можно было очень поспорить по поводу «успешности», которая, если и дальше будет точно такой же, то вполне может довести и до нищеты. Однако, как и подобает в подобных случаях, здесь не приняты какие-то глубокомысленные рассуждения и придирки – просто хорошие слова и повод выпить. - Твоё вино по-прежнему просто изумительно! Мои поздравления! С чувством сказал я, наконец, оторвавшись от наполовину опустевшей кружки, которая, несмотря на внушительные габариты, почему-то оказалась гораздо более вместительной, чем мне показалось сначала. Судя по выражению лиц остальных, они столкнулись также с чем-то подобным, но тут высказалась Вика, причём, совсем в другом и более правильном направлении: - А чего оно такое холодное? Оно же стояло в комнате! - Почему? Обычная температура. Дай-ка. Неуверенно ответил Андрей и, взяв протянутую девушкой кружку, отхлебнул, вздрогнув и озадаченно глядя куда-то внутрь, а потом удивлённо прокомментировал: - В самом деле. Не понимаю. Как такое могло получиться? - Думаю, всё очень даже очевидно. Она мыла посуду в холодной воде, а потом забыла ополоснуть свою кружку кипятком. Верно? Как ещё может быть? Если задуматься – всё просто. Таким тоном, словно говорит о каких-то совершенно очевидных вещах, сказала Лиза. - Вроде бы, нет. Всё было в тёплой воде и с моющим средством, а вот кипяток… Вика глубоко задумалась, потом сделала неопределённый жест: - Мне кажется, что я всё ополаскивала, но не поручусь. Ладно, наверное, и не ва’жно. Но мне так почему-то не показалось. Я переводил взгляд с попы свиньи на кружке Андрея на пингвина с льдиной у Вики, и какие-то смутные предположения невольно начали роиться в моей голове, впрочем, больше кажущиеся невнятной игрой и аналогиями, чем имеющими под собой действительно что-то серьёзное. Хотя, довести эту мысль до какого-то логического конца я не успел, отвлечённый необычным происшествием. Когда я поднял свою кружку и сделал очередной большой глоток, мне вдруг показалось, что в вине плавала какая-то щепка или гроздь ягод, непонятным образом ускользнувшая от внимания Андрея, который, как я прекрасно знал, относится с догматичной тщательностью к разного рода процеживаниям. Я зажал неожиданного гостя языком и тут почувствовал, что он, как будто шевелится, невольно вызвав приступ рвоты и быстро нарисовавшийся в голове образ какого-то головастика или рыбёхи, невесть каким образом оказавшейся в вине и умудрившейся выжить. Впрочем, особого удивления это у меня не вызвало – скорее, просто имел место фактор неожиданности. Ведь мы с Лизой пару месяцев назад завели «петушков» - таких красивых ярких рыбок со свисающей вуалью, и за это время успели совершенно случайным образом умертвить трёх. Двух – когда девушка мыла чаши-аквариумы, а рыбы непостижимым образом незаметно выскочили из пластиковых стаканов, в которых временно пребывали и мы сумели отыскать их только через несколько дней уже мёртвыми – за холодильником и у батареи, до которых было настолько внушительное расстояние, что не могло и прийти в голову, что «петушки» способны разогнаться до скорости, позволяющей проделать по воздуху подобный путь. Последняя же рыба оказалась случайно раздавленной Лизиной пяткой, когда мы мыли посуду – я услышал только всплеск, увидел, что в чаше-аквариуме нет привычной ярко-синей рыбы, а потом раздался удивлённый возглас девушки, которая неуверенно приподнимала свою босую ступню, под которой мы оба увидели этого самого «петушка». Именно в связи со всем этим, и в данном случае, я вовсе не исключал чего-то подобного. Другой вопрос, что надо бы поскорее это извлечь и ни в коем случае не проглотить. Поэтому я ещё раз осторожно примял «сюрприз» языком, но вдруг почувствовал, что под ним теперь ничего нет. Куда же это могло деться? Ведь я не сглатывал! Я осторожно поводил языком вокруг, но ничего не обнаружил – просто терпкое вино. Однако, сглотнуть, даже очень осторожно, так и не решился, а просто, подняв в извиняющемся жесте руку, быстро оказался в крохотной ванной, со стоящей под небольшой раковиной портативной стиральной машинкой, где, вставив в слив чёрную резиновую затычку, открыл рот и вылил всё содержимое перед собой. И, что бы я там не рассчитывал увидеть – не оказалось вообще ничего постороннего. Только вино и мой нелепый застывший образ, отражающийся в зеркале над мойкой, с неприятными морщинами, образовавшимися от чересчур широко раскрытого рта, из которого подкапывало вино, очень смахивая на кровь. Наверное, какой-нибудь вампир выглядит именно подобным образом, после сытного обеда. - Всё в порядке? Что-то не так? Раздался неожиданный голос Андрея со стороны двери, и я невольно сильно вздрогнул, тут же расслабленно улыбнувшись какой-то глупой ситуации, которая получилась. - Нет, нет. Нормально. Просто что-то на меня немного нашло. Постарался быстро проговорить я, хлопая с чувством благодарности друга по плечу: - Отличное вино, и вообще всё, как всегда, замечательно. Идём к остальным! Что мы и сделали несмотря на то, что Андрей продолжал как-то странно на меня поглядывать, впрочем, до того момента, пока новое происшествие не приковало к себе всеобщего внимания. Я не успел ещё снова взять свою кружку, чуть беспокойно заглянув в её глубины и, разумеется, ничего необычного там не увидев, как раздался вскрик Вики, и подняв на неё глаза, я увидел изумлённый взгляд девушки, обращённый на Максима, застывшего с кружкой в руке. - Что там такое, прилипло? Фу, какая-то гадость получается! С беспокойством заголосила Лиза, но мне казалось невероятным, чтобы таким образом можно было самому вывернуть нижнюю губу вниз – словно кто-то там, под поверхностью вина, её держал. В какой-то момент мне показалось, что я даже различил крохотные ручки, которые этим самым и занимались, впрочем, сразу же списав это на игру воображения, когда губа Максима с громким чавкающим звуком захлопнулось и вокруг разлетелись капли вина. Лиза вскрикнула – я сначала подумал, что именно от этого, однако, оказалось, что девушка сильно укололась, что удивлённо и продемонстрировала, быстро поставив свою кружку на стол и показывая узкую ладонь со смешно широко растопыренными пальцами, на которой явственно были видны четыре отметины-прокола. Из двух появились маленькие бусинки крови, но, в целом, никакой опасности это, несомненно, не представляло, кроме новых вопросов, которые появились в первую очередь у меня, когда я взял кружку Леры и внимательно со всех сторон осмотрел, тщательно погладив. Нет, ни одного ни то, что острого выступа, но даже резкой неровности я не отыскал. - То ли происходит на самом деле что-то странное, или так действует твоё вино. Мотнув головой, задумчиво произнесла Вика, а Максим, продолжавший аккуратно ощупывать свою потревоженную губу, взволнованно и неуверенно усмехаясь, произнёс: - В любом случае, это выглядит как-то неординарно и забавно. Некоторое время после случившего мы, по вполне понятным причинам, испытывали дискомфорт и беспокойство, однако, вскоре разговор перекинулся на другие темы, и снова появилась предсказуемая раскованность. А потом мы уже сами начали подтрунивать над собой, что «раздули» из, в общем-то, вполне заурядных, объяснимых и мелких происшествий, да ещё и там, где присутствует алкоголь, что-то мистическое, невообразимое и прямо-таки зловещее. Максим даже высказал шутливое предположение, что Андрей решил на этот раз, никому ничего не сказав, сделать креплёное вино, или урожай черноплодной рябины «резко поднял градус до приемлемого» при брожении, на что все, даже Лиза, отвечали дружным смехом – сначала неуверенным, а потом всё более задорным и раскованным. И уж, конечно, свою долю юмористического внимания получила и здесь пандемия коронавируса – особенно в контексте возможных «глюков» от «самоизоляции», которые, в таком случае, вполне могли иметь место у группы людей и можно было уже назвать даже некоей современной нормой. Поэтому, с такими разговорами, ничего удивительного не было в том, что вскоре все расслабились и мало-помалу начали снова подливать вино и прихлёбывать из наших новых кружек, оказавшихся на удивление удобными и приятными. А забавные происшествия с ними же, пожалуй, придавали им ещё большее очарование и продолжали сохранять какой-то элемент недосказанности и тайны, который вовсе не воспринимался, как могущий представлять какую-либо опасность или обязательно быть плохим, что, в сущности, в итоге оказалось правдой. - Посмотрите. Этого, по-моему, здесь не было. В какой-то момент, с безмерным удивлением сказала Лиза, показывая наманикюренным безымянным пальцем, который почему-то неизменно оказывается у девушек самым красивым, на кружку Андрея, которую он быстро повернул и мы все увидели, что сзади свинячьей попы образовалось несколько коричневатых, словно искусно нарисованных, комочков, которые однозначно можно было трактовать только справлением абсолютно естественных надобностей изображённого животного. Но ведь это явно отсутствовало там буквально только что! Хотя Вика здесь сразу же стала рассуждать намного более реалистично и благоразумно, чем, наверное, вполне могли сделать мы, высказав мысль, кажущуюся вполне здравой и очевидной: - Наверное, какие-то капли упали. Сейчас вытрем – и всё. Но забавно получилось. Она взяла кружку Андрея, салфетку и начала тереть – сначала легко, а потом с видимым усилием и энергично-раздражённо. Действительно – похоже, что каким-то невероятным образом создавали странную иллюзию именно откуда-то взявшиеся пятна. Впрочем, не у кого из нас вскоре не было в этом уверенности, когда, внимательно осмотрев по инициативе Максима остальные кружки, мы убедились, что на его посуде таким же таинственным образом появилось изображение небольшой куклы, у меня – водоросли, у Вики – снежинки, а у Лизы – опавшего лепестка розы. После чего наступило вполне предсказуемое продолжительное молчание, в ходе которого, девушки несколько раз открывали рты, видимо, намереваясь что-то сказать, но всякий раз их безмолвно закрывали, чем-то напоминая рыб, которые, правда, как мы недавно убедились с Лизой, вовсе не «немы», согласно известной поговорке, а частенько воспроизводят, как оказалось, множество забавных и весьма хорошо различимых звуков, которые, наверное, вполне можно назвать разговорами. Не говоря уже о пене, от которой в первые дни девушка тщательно очищала чаши-аквариумы, «греша» на брожение недоеденных сухих кормов, пока мы не выяснили, что таким образом «петушки» просто строят специфическое гнездо, ожидая самку, которую обязательно должны выбрать из нескольких одновременно предложенных кандидаток. Кстати, как мы убедились, этот выбор был вполне осознанный – одна отвергнутая самка «подпускалась» с разными партиями других «девчонок», но «мальчик» неизменно её игнорировал, что самое обидное – даже, когда у него в какой-то момент не осталось альтернатив, гордо предпочтя одиночество компании не приглянувшейся потенциальной партнёрши. - И что всё это значит? Прервал затянувшееся созерцательное молчание Максим, на что Андрей, удивлённо и обеспокоенно глядя на Вику, смог только неуверенно развести руками, и тихо ответить: - Я не знаю. Правда.
Глава
I
из
XV
Гольцов Кирилл
Москва и область январь - май 2020 Copyright © Свидетельство о публикации в электронном СМИ № 220052200838 |
В
конце мая 2020 года я закончил
книгу "Такая старая посуда" (14,